|
По флангам крайних колонн наступала французская кавалерия, защищая пехоту от кавалерии британской. Вот так и надо воевать; три рода войск, защищали друг друга вблизи от гребня холма который, казалось, все еще пуст. Они уже видели орудия и силуэты отступающих стрелков, и горстку конных офицеров позади гребня, но не видели вражеских шеренг, ибо эти шеренги лежали на земле. Некоторые французы, никогда ранее не сражавшиеся с Веллингтоном, считали, что гребень защищается лишь пушками, но ветераны испанской кампании знали, что это не так. Чертов герцог всегда прятал своих людей, если было где. Ветераны знали, что «черти» скоро покажут себя. Так французы называли британских солдат — «черти». У британцев для французов тоже было прозвище — «лягушатники».
Французские барабаны опять ненадолго смолкли. — Vive I’Empereur! — Огонь! — очередной двойной выстрел врезался во французские колонны и теперь уже было слышно как шрапнель стукается во французские мушкеты. — Мы попадаем в них, ребята! — губка зашипела, соприкоснувшись с раскаленным стволом. На гребне ждали британские пехотные офицеры. Барабанный бой звучал громко, а задние ряды во французских колоннах пели «Марсельезу». Британские оркестры тоже играли, и в этой какофонии музыки побеждали французы. — Allons, enfants de la patrie, le jour de gloire est arrive! Над марширующими французами блестели полированные золотые орлы. Когда сквозь шеренги проносилось ядро, то брешь сразу смыкалась. Французские офицеры с обнаженными саблями подгоняли своих людей. Нужно выстоять еще несколько секунд, несколько выстрелов из пушек и они занесут свои байонеты над пушкарями и отомстят. Но сначала тот самый сюрприз шеренгам Веллингтона, всегда доселе побеждавшим французов. — Развернуться! — прокричали команду французские офицеры. Колонны были уже менее чем в сотне шагов от гребня британского холма. Вольтижеры отошли назад и влились в шеренги колонн, британские стрелки сделали то же самое. Настало время битвы главных сил. — Развернуться! Задние шеренги колонн начали разбегаться стороны. Это и был сюрприз, колонны внезапно превратились в линии, но линии плотнее, чем британские. Теперь каждый французский мушкет мог стрелять, а не только первые две шеренги, и французских мушкетов было гораздо больше. Теперь линия обороны не охватывала колонну по флангам, а напротив, колонна, развернувшаяся в линию, охватывала линию обороны. Настал час победы и славы! Дальняя восточная колонна дошла до фермы Папелотт, заставив людей Принца Веймарского отступить под защиту прочных зданий фермы. Западная колонна дошла до фермы Ла-э-Сант. Стрелки Королевского Германского Легиона были в безопасности за толстыми каменными стенами, с хорошими бойницами, и колонны не имела намерения штурмовать такую крепость. Огонь винтовок из фермы обстреливал колонну с фланга. Французская колонна была уже неровной; с фланга ее проредил огонь с фермы, а с фронта — пушечные двойные заряды. И французы от отчаяния начали штурмовать ферму. Масса пехотинцев проломилась через живую изгородь сада, заставляя защитников отступить в сторону вяза на вершине холма. Но теперь большая часть немецкого гарнизона сидела за каменными стенами, продолжая изматывать уже остановившуюся атаку западной колонны. «Волноломы» Веллингтона сработали. Две французские колонны остановились, вперед шли только центральные две. Герцог, понимая, что эти две колонны представляют опасность, поскакал туда, где они должны были нанести удар.
Принц Оранский занял место герцога возле вяза и в ужасе наблюдал за разворачивающимся хаосом возле Ла-э-Сант. Принц не видел, что защитники фермы эффективно сломали строй целой колонны французов, он видел лишь, что дома и стены окутаны дымом, а ферма окружена врагом. |
