Накануне, перед показом мод в салоне Рафаэлы и Лейлы, Вилма закатила нелепую сцену. За каких-нибудь пять минут, что они шли по коридору до салона, Вилма перетерла все косточки Анжеле, а заодно и самому Энрики. Тот уже не на шутку рассвирепел, но, видя, как накуксилось кукольное личико супруги, расхохотался:

— Вилма, ты ревнуешь меня к Анжеле?! Да, Анжела привлекательна, да, она отличный управляющий, с которым некого поставить рядом. Однако я восхищаюсь Анжелой не больше, чем Роналдо, забившим решающий гол в последнем матче. Роналдо и Анжела для меня одно и то же.

Вилма продолжала дуться все время показа, но Энрики уже было не до ее настроений. Его всецело поглотил показ. Как всякий молодой человек, он отлично разбирался в современной моде, но тряпки были не его стихией. По-настоящему Энрики был увлечен женщинами. Вот их он действительно любил, ценил их красоту, знал в них толк. Да и этот показ мод, куда рвалась Вилма, он собирался использовать для пополнения своей обширнейшей коллекции.

Не успевала длинноногая дива ступить на ковровую дорожку, как Энрики медленно, с вожделением начинал снимать с нее восхитительный наряд. Он представлял себе каждый изгиб молодого тела, маленькие упругие груди, плоский живот, бледную незагоревшую полоску на бедрах, шелковистость кожи… Как всегда, его старания не были напрасными: Вилма подвела к нему изящную худощавую брюнетку и представила:

— Вера. Моя гимназическая подруга, сейчас живет во Франции.

Они подняли бокалы вина и посмотрели друг другу в глаза. Им хватило нескольких секунд, чтобы понять: они ягодки с одного поля. Как только Вилма повела однокашницу знакомить с Рафаэлей и ее нежной подругой Лейлой, Энрики подозвал к себе официантку и, черкнув несколько слов на клочке бумаги, указал на Веру:

— Незаметно передашь записку красивой даме в голубом костюме. А еще возьми, — Энрики порылся в карманах и протянул официантке несколько купюр, — купишь себе подарочек.

Этот короткий диалог с официанткой Биной, обслуживающей показ, не укрылся от неусыпного ока Вилмы. После недолгих колебаний она остановила Бину и потребовала показать то, что ей передал Энрики. Бина так громко стала возмущаться «нахальной дамочкой», что Энрики пришлось самому урезонивать жену:

— Неужели ты думаешь, что я флиртую с официанткой? Как же я низко пал в твоих глазах, Вилма! — Он чмокнул ее в щеку. — Кстати, мне пора подняться в свой кабинет, меня ждут дела.

«Выскочка Анжела ждет тебя, а не дела». – Вилма посмотрела вслед удаляющемуся мужу и направилась поздравить Рафаэлу с удачным показом, а заодно приобрести у нее новый наряд для приема — Марта собиралась отметить первый месяц работы «Тропикал-тауэр шопинга» званым ужином.

Прием, или званый ужин, решено было устроить дома. Марта была непреклонна в решении устроить именно домашний прием, хотя Энрики и Вилма не раз предлагали пригласить гостей в какой-нибудь из уютных ресторанов «Вавилонской башни». (Несмотря на неудовольствие Сезара, так все чаще и чаще называли его любимое детище.) Хотя официально все рычаги управления находились в руках Энрики, Сезар регулярно наведывался в свой офис, размещавшийся на том же десятом административном этаже «Тропикал-тауэр шопинга», просматривал документы, обстоятельно беседовал с Анжелой. Она все больше нравилась ему, и он был рад, что поддержал выбор сына. Покончив с делами, Сезар любил пройтись по этажам, посмотреть, как развивается и набирает силу «Тропикал-тауэр шопинг».