Когда в двадцать минут четвертого нашим глазам предстала поблекшая желтая вывеска бара, ограда из проволочной сетки была выгнута, как стенка бочки, по причине столпившихся вплотную к ней гомонящих и жестикулирующих мужчин. В самом углу, под кустом бузины, стоял пан Коротек, а рядом с ним отец Петра, мой и еще двое, каждый с кружкой в руке.

– Дерьмо! – кричал пан Коротек. – Ни хрена они мне не сделают! Пусть бригадир занимается дележкой премии, а не морали читает!

– Точно! – поддакивал ему один из незнакомцев. – Что верно, то верно!

Все чокнулись кружками и выпили. Мой отец достал из портфеля бутылку и подлил в каждую кружку немного водки.

– Пока не упились, – предложил Шимек, – послушаем, о чем они говорят.

Мы подошли к кусту бузины со стороны улицы и, стоя в тени листвы, ловили их слова. Но тема, видно, была исчерпана, так как пан Коротек повернулся к нам лицом, расстегнул ширинку и оросил куст бузины мощной желтой струей. Потом он снова повернулся к компаньонам, но ширинку не застегнул. Мы не могли этого видеть, но то, что произошло позже, продемонстрировало нам, каковы могут быть последствия небрежности в одежде и манерах. Кто-то из каменщиков, тех самых, которые занимались перестройкой евангелической часовни в кинотеатр, крикнул пану Коротеку: «Эй, застегни воротничок пониже пояса, не то птичка вылетит!» – и группа стоящих вокруг мужчин радостно заржала.

Пан Коротек допил содержимое кружки, вытер губы рукавом рубахи и ответил:

– А у тебя, говнюк, рука отсохнет!

– Это почему же?

– Потому что у того, кто крест снимает со святого места, рука рано или поздно отсохнет!

Дальнейший обмен репликами, дополненный другими голосами, развивался в бешеном темпе.

– Это лютеранская часовня, немецкая!

– Лютеранская не лютеранская, крест всегда один.

– Ты тоже делаешь что приказывают!

– Гляньте на него, философ!

– Если платят, то делаешь!

– Ты за деньги собственное говно съел бы, а что уж там крест снять!

– Но-но, осторожней на поворотах!

– А то что?

– А то, товарищ, что у тебя елдак отпадет!

– А, так это мы, оказывается, с товарищем калякаем, глядите, как наш товарищ выражается!

– А что, не нравится?!

– Это в партии вас учат так к старшим обращаться?!

– А что ты имеешь против партии?

– Имею или не имею, говнюк, а вежливости могу тебя научить!

– Попробуй только!

– Захочу и попробую!

– Нашелся сраный защитник веры, ха-ха!

– Повтори еще раз!

– А то что?

– Забудешь, курва, как тебя мамочка называла, и Дева Мария тебе не поможет!!!

– Сраный защитник Девы… – но договорить каменщик уже не смог, так как пан Коротек запустил в него пустой кружкой, которая пролетела над головой противника и попала в кого-то безвинного. На долю секунды шум голосов утих. И – закипело. Приятели пострадавшего бросились на каменщиков, поскольку те стояли ближе. Каменщики, защищая своего, приложили не тому, кому следовало.