Помнит.

Еще как помнит. Мытье Кайден ненавидел. Раньше. В том, в ином мире, который казался настоящим, тело не требовало такой заботы. Оно падало в мягкие мхи, и те очищали от грязи куда лучше воды.

Вода пугала.

Она обжигала и парила. Воняла мылом. И давала клубы едкой пены, которая норовила забраться в глаза. Кайден вздохнул.

Надо будет написать письмо бабушке. Ей нравится получать письма. И деду тоже. Он куда более сдержан, но тоже беспокоится. Он приглашал Кайдена ко двору, говорил, что начинается время перемен и возможности открываются великолепные, что таланты Кайдена оценят…

Может, и вправду поехать?

Потом?

Он открыл краны и подставил руки под струи воды. Горячая. И холодная. От воды теперь пахнет только водой, а от ванны — камнем. Она огромна и сделана по его заказу. Кто бы мог подумать, что дикарь из-под холмов полюбит воду?

Она разбивалась о руки, и брызги ложились на края ванны удивительным узором.

Кайден вздохнул.

И поднялся.

Вышел, позволив ванне наполняться. Разделся. Вспомнил ту женщину, которая… с которой он сегодня познакомится и узнает ее имя. Заглянет в глаза. Кайдену хотелось знать, какого они цвета. А еще пересчитать веснушки. Если, конечно, она от них не избавится.

Почему-то человеческие женщины старательно боролись с солнцем.

Глупые.

Клинки он вернул на подставку и задумался. Пропавший караван? Незнакомка? Наемники? Совпадение? В подобные совпадения не слишком-то верилось. Но Кайден сказал себе не спешить. Если наемник что-то знал, то Дуглас это выяснит.

Как-то у него ловчее получалось с людьми говорить.

Определенно.

К обеду Дуглас не вышел, но появился к пятичасовому чаю, который в доме подавали, хотя Кайден так и не смог понять, почему чай нужно пить именно в это время, а не часом позже или раньше.

— Знаешь, что интересно? — Дуглас успел принять ванну, и на седых волосах его блестели капли воды. А от самого тянуло гарью. Запах этот будет держаться долго, его не перебьют ни резковатая вонь темного мыла, которому отдавал предпочтение Дуглас, ни виски с сигарами.

— Что?

Чай накрывали в Чайной гостиной, где давно уж требовался ремонт, но Кайден сам не решался, зная, сколь специфичным вкусом обладает, и что бабушке, вздумай она вернуться, результат совершенно точно придется не по вкусу. А потому слуги следили за чистотой, полировали серебро, натирали до блеска каминные решетки и старались не замечать, что старые обои совсем уж выцвели, а полировка стола давно помутнела.

Шторы провисли.

И осыпалась в дальнем углу лепнина.

Кайден поднял чашку из парадного сервиза, поднес к носу и понюхал. К чаю он был равнодушен, но хороший лист ценить умел.

Нынешний был неплох.

И стало быть, новый управляющий пока старается отбирать действительно первоклассный товар.

— Что этот тип и вправду знал довольно много интересного, — а вот Дуглас предпочитал чай традиционный, разводя им молоко и добавляя каплю гречишного меда. — Не столько о делах наших, сколько в целом, да…

В целом мир Кайдена волновал мало.

— Прибыли они сюда еще на прошлой неделе, когда, собственно, и поступил заказ, — Дуглас взял с блюда крохотное пирожное и отправил в рот, зажмурился, наслаждаясь вкусом. Сладкое он любил и любви этой не скрывал. — А вот дамочка наша приехала лишь вчера, чем заставила парней понервничать.

— Кто она?

— Вдова мелкого дворянчика, которой свезло получить наследство. Во всяком случае, они в этом уверены.

— Не ты?

— Как давно ты пытаешься купить дом?

— Лет десять как… — Кайден почесал кончик носа.