И видят Боги, в этих словах Кайдену почудился намек.

— Надеюсь, вы любите чай. Катарина скоро вернется. И будет весьма опечалена, если вы ее не дождетесь. Ей бы очень хотелось познакомиться с вами. Наконец.

Джио не сдержала смешка.

И Кайден почувствовал, как наливаются жаром уши. Он не будет краснеть! Не будет! Наверное. Разве что немного…

— Мне тоже, — только и удалось выдавить.

Дуглас фыркнул.

А Джио спрятала лицо в азалиях.

Открыв дверь, Катарина увидела трех мужчин, вполне вольготно расположившихся на полу и что-то обсуждавших. С немалой, надо заметить, страстью.

— А я тебе говорю, так не получится! — произнес маг и оглянулся.

Вскочил, поспешно оправляя одежду, которая измялась и несколько запылилась вследствие чего вид у мага был далекий от солидности.

— Не получится, если не стараться, — знакомый уже Катарине седовласый господин поднимался с немалым достоинством, несмотря на то, что пыли на его одежде было не меньше, а возможно, и больше. — Доброго дня, леди.

— И вам, — Катарина присела в реверансе изо всех сил стараясь не смотреть на третьего гостя, которого она ждала, но не так, чтобы очень.

Конечно, не так, чтобы очень.

Совсем даже почти не ждала.

Скорее знала, что встреча с ним неизбежна. И оттого, пусть и глядела в сторону, но все равно подметила, как ловко он встал, как провел по штанам, пытаясь хоть как-то сгладить пыльные следы. Как глянул на Дугласа с какою-то детскою обидой.

— Буду рад представить вам моего… племянника… лорда Теодора Гленстона.

— Кайдена, — мрачно поправил лорд Гленстон.

— Он не любит свое человеческое имя…

— И не зря, — заметил Гевин, обходя гостей по широкой дуге. — Человеческого в нем… немного.

— Кто бы говорил, — проворчал Кайден.

Пожалуй, кузен был прав.

И неправ тоже.

Катарине доводилось встречать истинных детей Дану. И были они куда более, так сказать, иными, нежели лорд Гленстон. Да, высок. И красив… определенно красив холодной зимней красотой.

А глаза у него зеленые, что листва.

И это тоже неправильно.

У людей не бывает такой яркой зелени, а у альвов зеленый не встречается. Их глаза черные, что сама ночь. И смотреться в них не стоит — затягивают. А тут… кажется, Катарина слишком уж… увлеклась. Тетушка Лу пыхтит недовольно, а Джио стену подпирает.

С цветами.

Джио и цветы — это так… странно. Она предпочитала золото, о чем во дворце все знали. И одно время даже пытались подкупить. Потом, поняв, что есть вещи сильнее золота, к примеру, кровная клятва, не то, чтобы вовсе отстали, скорее одни подарки сменились другими.

А там и третьими.

По мере того, как уходила и та призрачная власть, которая вообще была у Катарины, подарков становилось меньше, как и любовников.

А цветы… кого во дворце цветами удивишь?

— Несказанно рада встрече, — Катарина запоздало протянула руку, которую приняли с величайшей осторожностью. — Надеюсь, мы будем добрыми соседями…

— Не хватало, — шепотом произнесла тетушка Лу, которая радостной вовсе не выглядела. — Деточка, дорогая, позволь заметить…

— Не позволю, — руку Катарина забрала, так и не дождавшись поцелуя. Может, и к лучшему, поскольку щеки ее пылали от стыда. — Вы ведь задержитесь до ужина? Хотя, боюсь, у нас не самая лучшая повариха…

— Я неприхотлив, — он смотрел на Катарину сверху вниз как-то так, что одновременно хотелось и спрятаться, и ответить взглядом.