– Архив существует, и мы его найдем.

– Ты скажешь мне, когда наступит это время, Ганс?

– Конечно, скажу. Ты узнаешь первая, Эльза.

***

Харьков.

Улица Сумская.

Квартира гауптштурмфюрера Вильке.

30 сентября. 1942 года.

Гауптштурмфюрер Вильке уже три месяца как стал собирать сведения по барону фон Рунсдорфу. Своему начальству он пока не стал ничего докладывать. Суета вокруг полковника ему совсем не нравилась.

Специального задания работать по барону Вильке не имел. Он даже имел приказ не вмешиваться дела Рунсдорфа. Но именно это подхлестнуло его интерес к делу.

Особенно ярко этот интерес вспыхнул после того как в Харькове тайно снова появилась Вдова. Она быстро смогла добыть информацию о работе барона.

Проявка фотопленки, которую предоставила Вдова, показала, что Рунсдорф занимается архивом русского профессора Пильчикова. Сам профессор умер (официальная версия самоубийство) еще в 1908 году. И пусть бы себе Рунсдорф искал его архив, Вильке не стал бы обращать на это внимание, но Абвер прислал сюда группу Лаврова! А за спиной Лаврова стоит фигура Лайдеюсера. За Лайдеюсером стоит полковник Штольнэ. А за Штольнэ сам адмирал Канарис. С чего это они занялись делом такой давности?

И Вдова снова работает в Харькове.

Вильке задумал собственный план, связанный с архивом Пильчикова…

***

Вильке виделся с «Вдовой» не часто. Но иного места, чем его квартира они подобрать не смогли. Вдова имела ключи и сама приходила сюда. Вильке в это время был на службе. Работа занимала все время гауптштурмфюрера в таком большом городе, как Харьков. Возвращался он поздно вечером или даже ночью, благо, что его квартира была недалеко на улице Сумская. Она выбирала такое время, когда никто её видеть не мог. Вдове было крайне важно, чтобы никто об этом сотрудничестве не знал.

– Вы здесь, фрау Марта?

– Жду вас уже два часа!

– Что делать, если я загружен на работе. У вас что-то важное?

– Они близки к архиву.

– Это же вы говорили и месяц назад, фрау Марта.

– Но теперь они действительно близки! Рикслер уверен, что они смогут его заполучить.

– И вы уверены, что узнаете об этом событии первой?

– Да, – ответила Вдова. – Но нельзя подставлять Рикслера.

– Вы привязались к нему? – удивился Вильке.

Вдова усмехнулась.

– Я пользовалась «медовой ловушкой» уже десятки раз, герр Вильке. И не стоит вам ставить под сомнение мой профессионализм.

– Я и не думал ставить его под сомнение, фрау Марта. Но уточнить был должен. С чего вам переживать за Рикслера?

– Он еще пригодится.

– Рикслер? По моему мнению, он совершенно бесполезен. Кроме того дела, которое Рикслер сможет сделать только раз – передать вам, фрау Марта, то, что они найдут.

– А вот здесь вы не правы, Вильке. Рикслер еще много раз будет нам полезен. Что вы скажете по нашему наступлению в Сталинграде?

– Наши войска вышли в Волге и скоро….

– Вильке! Я уже слушала речь доктора Геббельса по радио мне не нужно её пересказывать. В августе после самого крупного авианалёта в истории, нам обещали, что город почти сдался. «Еще шаг, и мы сбросим большевиков в Волгу!» Так он говорил! И что? Уже 30 сентября, а бои все яростнее и яростнее!

– Что вы хотите сказать, фрау Марта?

– Не придется ли нам услышать то, что мы услышали в январе этого года еще раз?

– Намекаете, на поражение вермахта под Москвой?

– Я ни на что не намекаю, Вильке.