– Скажете, что принимали проститутку.

– Днем? Уйдя с работы? Вот обрадуется Клейнер, который терпеть меня не может.

Вдова прервала его:

– Они получили архив!

– Что?

– Архив у Рунсдорфа!

– Когда?

– Вчера Лимоненко доставил им пухлую папку с документами.

– Вчера? Но вы могли прийти вечером, фрау Марта.

– Могла, если бы знала эту информацию вчера. Но Рикслер сообщил мне все только сегодня утром! И я действовала так быстро, как только могла.

– Они точно получили то, что искали? Возможно, что это очередная пустышка?

– Нет. На этот раз все точно, Фридрих. Архив у них.

– И они сразу оценили его содержимое?

– Лимоненко архивариус. Рикслер говорил, что его глаза, как и глаза барона Рунсдорфа, горели, когда он перебирал эти листы. Но даже не это главное, почему я так торопилась.

– А что?

– Есть что-то еще.

– И что?

– Или кто-то. Кто-то весьма важный, Фридрих. Какой-то инженер, который знает о работах профессора Пильчикова. Рикслер назвал его «дополнением к архиву» и сказал, что этот человек рядом.

– Какой инженер? Фрау Марта, вы можете говорить яснее?

– Этот же вопрос я задала Рикслеру.

– И что он ответил?

– Он сам ничего не знает.

– А вы уверены, фрау Марта, что Рикслер говорит вам все.

– Говорит он далеко не все, что знает. Он считает меня простой влюбленной в него недалекой немкой да еще с русским корнями. Наверное, думает, что большего мой мозг не выдержит. Но я сама создала для него такой образ. В такую Эльзу он влюблен. Теперь ничего нельзя менять, Фридрих.

Вильке понимал, что она права.

– Пусть так! – ответил он. – Но нам нужно действовать быстро. Пока они держат все в тайне! Скажите, а нет у Рунсдорфа других планов на Архив? Рикслер не упоминал про это в ваших долгих разговорах?

– Вы о чем?

– Возможно, что сам барон фон Рунсдорф не горит желанием передать архив в руки рейхсфюрера.

– А куда же он желает его передать? Не большевикам же!

– А если другой заинтересованной стороне?

– Англичанам?

– Или американцам. Они способны достойно заплатить за бумаги. А барон совсем не так богат.

Вдова отметила про себя, что такой вариант исключать нельзя.

–Недавно, Фридрих, вы утверждали, что барон фанатик.

–В таком деле ничего исключать нельзя. На кону слишком большой куш!

–Возможно, что тот человек, про которого они говорили, связан с англичанами или американцами? – высказала она предположение.

–А почему нет?

–Но барон говорил об этом с Лимоненко, а не с Рикслером.

–Правильно! – сказал Вильке. – Я и сам ничего не доверил бы лейтенанту Рикслеру. А Лимоненко сторона заинтересованная. Вот барон и удалил Рикслера из квартиры.

–Вы могли давно начать его «слушать» с вашими возможностями, Фридрих.

–Нет. Поставить простушку без ведома Клейнера я не могу. А Клейнер доложил бы в Берлин! Они стерли бы меня в порошок. Да и это не главное! Я не хочу посвящать Клейнера в детали! Никто и ничего знать не должен.

–Но мы в тупике.

–Нет. У нас есть сведения, что архив у барона. Барон пока станет молчать о его находке.

–Но как долго он будет молчать? – спросила Вдова.