Присели в глубине заведения. Правда, мимо шел в туалет нескончаемый поток посетителей. Уэйд и Бент решили, что они направлялись туда сделать понюшку-другую, но полицейские охотились на убийцу, а не на жалких рабов дурмана. В принципе, это уже стало представлять проблему, едва город начал обрастать южными трущобами. На пустяки уже можно не обращать внимания. Когда кругом убивают, некогда гонять юнцов, занимающихся малеванием скабрезных надписей-графитти на стенах. Некогда штрафовать водителей трейлеров за подачу сигналов в запрещенных местах. Не хватало сил ловить людей, влетающих в подземку, не заплатив за проезд. Когда все усилия направлены на бой с убийцами, насильниками и бандитами, все остальное выглядит обычными издержками цивилизации.

— Расскажите нам о Сонни и Дикс, — сказал Уэйд.

— Я их не знаю, — ответила Долли. — Могу я что-нибудь поесть? Я пришла сюда, чтобы поесть.

— Разумеется. Что бы ты хотела, Долли?

— Мороженое, — сказала она. — И пожалуйста, с шоколадом.

Они взяли ей большую порцию шоколадного мороженого.

Она вдруг сказала, что ей хотелось бы и с ореховой присыпкой.

Официант взял вазочку, отнес к стойке и добавил присыпки. Когда он принес порцию, Долли немедленно взяла ложку и принялась уплетать мороженое.

— Мнака, — заметила она. — Вкусненько.

— Сонни и Дик, — сказал Бент. — Оба мужчины, оба черные.

— Я люблю черных мужчин. — Подмигнув, она облизала губы.

— Да, нам говорили.

— Мнака, — снова произнесла она, облизав ложку.

— Где они сейчас? — спросил Уэйд.

— Я их не знаю.

— Как фамилия Сонни? — допытывался Уэйд.

— Да не знаю же. — Она снова зачерпнула ложкой мороженое, опять облизала ее.

— А у Дика?

— И его не знаю.

— Помнишь, что было ночью в четверг?

— Не-а.

— Помнишь, где вы тогда были?

— К сожалению, нет. Не-а. А где я была?

— Примерно в десять вечера, немного позже. Помнишь?

— Простите, нет.

— Помнишь Слоун-стрит?

— Не-а.

— Дом 3341 по Слоун-стрит.

— Очень хорошее мороженое, — сказала она. — Вам надо попробовать. Хотите? — Она протянула ложку Бенту.

— На третьем этаже, — продолжал Уэйд. — Ты, Сонни и Дик. Варили наркоту на свечке.

— Наркоту не употребляю. Я чистенькая.

— Помнишь перестрелку?

— Ничего я такого не помню. Можно еще мороженого?

Они заказали вторую порцию. С присыпкой.

— Нет, вы определенно должны попробовать, — проговорила она. — Такая мнака.

— Один из твоих дружков заряжал девятимиллиметровый «узи», — сказал Уэйд.

— У-у! Это еще что такое? — спросила она.

— Большущий пистолет с магазином на двадцать пуль. Он в нас из него стрелял на лестнице, помнишь?

— Я даже не знаю, где Слоун-стрит. — Долли передернулась.

— Долли, слушай внимательно, — сказал Уэйд. — Отложи ложку и слушай.

— Могу есть и слушать.

— Отложи ложку, ласточка.

— Я же вам сказала: могу…

— А не то я тебе паршивую руку сломаю, — с угрозой произнес Уэйд.