— Босс сказал, что ты был в отсидке.

— Ага.

— Ты и твой кореш тоже.

— Ага. Так. А он тебе говорил, что Сонни убил того человека в пекарне?

— Он сказал, что они так подумали, да.

— А я был на подхвате. Он тебе это сказал, Джорджия?

— Да.

— Выходит, я — сообщник?

— Выходит, что так. Но почему бы нам не поговорить о сиюминутных проблемах, мистер Уиттейкер? Мне бы хотелось помочь вам, но пока…

И вдруг он открыл огонь.

Автомат сбил над ее головой верхушки кустиков ровно, как машинка для подрезания газонов. Она плюхнулась наземь, вознеся молитву, чтобы он не пробил деревянную обшивку веранды, иначе одна из таких «бомбовых» пуль неминуемо ее достанет. Она прижималась к земле и молилась, в первый раз за столько лет, а пули бесновались над головой.

Затем стрельба прекратилась.

Она выждала.

— Замолви словечко твоему боссу, — заявил Уиттейкер, — чтобы прислал кого-нибудь другого, а не такую краснощекую сучку-врунью, как ты. Иди и скажи ему, Джорджия.

Она ждала.

Она просто боялась пальцем пошевелить.

Она сняла уоки-токи с ремня, нажала кнопку.

— Наблюдатель два, — сказала она, — что вы… Что там в окне?

Ее голос, который она сейчас просто ненавидела, дрожал и выражал крайний испуг.

Последовала долгая пауза.

— Стрелявший ушел, — ответил мужской голос, — сейчас в комнате только девица.

— Уверены?

— На мне специальные очки. Окно свободно. Передаю линию.

— Инспектор? — обратилась она.

— Да, Джорджия, слушаю тебя.

— Я лучше уйду отсюда, вряд ли я здесь что-нибудь еще смогу сделать.

— Что ж, давай уходи, — сказал инспектор…

Недалеко от площадки, где возвышались Брэди и Гудмэн, окруженные многочисленной и разнообразной свитой, по внутреннему периметру баррикад уже занимала огневую позицию штурмовая группа. Всем было видно, как Джорджия проделала подлинный спринт, правда, довольно неуклюже, как выдохнувшийся бегун с первой дорожки, до грузовика, который Брэди превратил в свой командный пункт. Джорджия была по-настоящему перепугана: лицо белое как мел, руки тряслись. Кто-то из «чрезвычайки» предложил ей чашку кофе, но вот что ей действительно требовалось, так это хороший глоток виски. Она пила кофе, чашка буквально ходуном ходила в ее руках, и Джорджия говорила начальникам всех подразделений и бригад, что теперь-то нападавших будут встречать уже два мощных огневых средства: тот, девятимиллиметровый, и АК-47, который ей чуть голову не снес. Еще она им сказала, что захватчики требуют вертолет до Ямайки.

— Ямайка? — воскликнул Брэди.

Она также поделилась сведением, что Уиттейкер на дух не воспринимал южных красоток в качестве парламентерш; видите ли, даже краснощекой ее обозвал, а у нее мама библиотекарь, а папа — доктор в Маконе.

Командиры выслушали это, никак не комментируя, но потом открыли дискуссию между собой: применять силу и никаких больше переговоров… А Джорджии оставалось только выслушать их, в мыслях она была уже далеко-далеко…

Ди Сантис склонялся к мнению, что настало время штурма, учитывая криминальное прошлое обоих преступников, а также факт, что, вероятно, они же убили и хозяина пекарни; Ди Сантис, правда, изъявил добрую волю и готовность объясняться с присяжными и запрашивать прокурора, если они вдруг уложат на месте кого-либо из преступников.