|
Между троном и Борисом стояли муж дочери, их отпрыск и мальчик Дмитрий, отосланный вместе со своей матерью, вдовствующей царицей, в Углич. Этих троих надо было устранить. Борис начал с последнего из них и сперва попробовал лишить его права престолонаследия, не прибегая к кровопролитию. Он попытался объявить Дмитрия незаконнорожденным на том основании, что он был сыном Иоанна от седьмой жены (ортодоксальная православная церковь признавала законными только первых трех жен), но эта попытка провалилась. Память об ужасном царе, страх перед ним еще были живы на суеверной Руси, и никто не посмел бы подвергнуть позору и бесчестью его сына. Поэтому Борис прибег к другому, гораздо более верному, средству. Он послал в Углич своих людей, и вскоре оттуда пришла весть о том, что мальчик, играя ножом, в приступе падучки напоролся на клинок, пронзив себе горло. Однако такая история не убедила жителей Москвы, поскольку почти одновременно в столицу пришло другое известие: Углич взбунтовался против посланцев Бориса. Горожане обвинили их в убийстве мальчика и прикончили на месте. Возмездие Бориса было ужасным. Двести жителей злосчастного города были по его приказу преданы смерти, а остальных сослали за Урал. Царицу Марию, мать Дмитрия, тоже утверждавшую, что Борис велел убить мальчика, заточили в монастырь, где держали под неусыпным наблюдением. Все это произошло в 1592 году. Следующей жертвой стал маленький сын Федора и наконец, в 1598 году, погиб сам Федор, причиной смерти которого явилась некая таинственная болезнь. Итак, Борис расчистил себе путь к трону. Но, когда он всходил на престол, на Годунове уже лежал гнет проклятия собственной дочери. Вдова Федора смело бросила в лицо отцу обвинение в том, что он ради удовлетворения своего безжалостного честолюбия отравил ее супруга, и страстно молила Бога обойтись с лиходеем так же, как сам он обходился с другими. После этого она удалилась в монастырь, дав обет никогда впредь не видеться со своим отцом. О дочери и думал теперь царь, стоя в своих чертогах и глядя в пылающий очаг. Быть может, именно воспоминание о ее проклятии лишило его былой смелости и заставило трепетать от страха, хотя на то наверняка не было никаких причин? Уже пять лет царствовал он на Руси и за эти годы успел вцепиться в страну железной хваткой, ослабить которую было весьма непросто. Долго стоял царь над очагом. Тут и застал его блистательный князь Шуйский, призванный Басмановым по монаршему повелению. - Ты ездил в Углич, когда был зарезан цесаревич Дмитрий, - молвил Борис. И голос его, и выражение лица казались совершенно спокойными и обыденными. - Ты своими глазами видел тело его. Как думаешь, мог ли ты ошибиться? - Ошибиться? - вопрос обескуражил боярина. |
