— А чем ты догиню собралась кормить? — озабоченно спросил он.

Эльза вспыхнула: это что, намек на ее малообеспеченность? Она-то, дура, расслабилась в надежде на сближающее действие горя.

— Маркизовна привыкла к определенному корму. Она без хозяев может отказаться есть совсем. Стоит ли менять ей продукты?

Девушка с облегчением улыбнулась. Во-первых, она не подумала о кормежке взрослого дога. Во-вторых, кроме хлеба и крупы, у нее ничего не было. В-третьих, Игорь, похоже, об этом не догадался: мама права, они, богатые, о собаках лучше, чем о людях, заботятся.

— Виктор Николаевич, я знаю, где Галка держит «Пэди-гри». Если бы вы разрешили…

— Забирайте и собаку, и еду, только не задерживайтесь больше, — поторопил их полковник.

Эльза распахнула кухонный шкаф, забитый трехкилограммовыми пакетами. Игорь галантно отстранил ее, сгреб в охапку все шесть и направился к двери.

— Сержант, — окликнул Измайлов, — проводите.

Игорь Малеев было обиженно запротестовал, но смирился. Когда он вернулся, Эльза выпустила дога. Сгусток силы и строгости материализовался среди ко всему готовых мужчин. Мужчины замерли. Сгусток странно посмотрел на них и так рыкнул… Не окажись сержант опытным милицейским кинологом, образумить Кэролайн Маркизовну вряд ли бы удалось. Суперпородистую суку мог пристрелить любой из нескольких вооруженных. Но никто не уходит из этого мира, не отработав того, что взял на себя. Кэри явно еще определялась в предложенных оккупантами хозяйской территории обстоятельствах. И хитроумная тварь подчинилась человеку: с обреченно-победоносным видом она уселась рядом с Эльзой на заднее сиденье.

— У суки сильнейший стресс, — предупредил сержант. — От малейшего раздражителя подавленность может смениться агрессивностью. Вы уж поласковей с ней, но заигрывать не вздумайте.

И, словно подтверждая это, догиня коротко и горестно взвыла.

Дорогой молодые люди молчали, стараясь осмыслить происходящее. Девушка поглаживала собаку, но та и не пробовала расслабиться. И Эльзе, и Игорю нужно было сейчас одиночество. В их бедовых головах царствовал нудный, почти непереносимый своей монотонностью гул. Эльза произносила адрес, словно жевала колючки, так тяжело ей было говорить. Выйдя из машины, она повела Кэри на второй этаж, не оглядываясь. Собака шла неохотно, вздыхая и фыркая через шаг. Игорь спешил следом. Он поставил четыре пакета на кухонный стол, улыбнулся Эльзе и исчез, вероятно, за остальными двумя. Эльза налила Кэри воды. Собака равнодушно легла рядом с миской. Она являла собой воплощенное страдание; почему-то было неловко стоять над ней и ничем не помогать.

— Кэрочка, попей, а, — сказала Эльза.

Догиня не шелохнулась. Девушка выключила свет и перебралась в комнату. Почему Игорь так утомляюще долго возится? Ей лень было даже рукой шевелить. Минут через пятнадцать Эльза все-таки отдернула занавески: машины у подъезда не было. Может, Игорь, перенервничав, забыл про два пакета? Может, он поехал за спиртным и еще вернется? Надо запереть дверь. Эльза выглянула на всякий случай на лестницу. Двое мужчин стояли на площадке. От неожиданности все трое оторопели. Они опомнились первыми. Зажатым ртом Эльза и застонать не могла.

Юрьев с Балковым добрались до квартиры Савельевых как раз к окончанию поисковой страды.

— Ну что? — спросил посеревший от табака Измайлов.

— То же самое — полноценный обыск.