|
Почти все, что мы имеем, - этот дом, банковские счета, акции, золото, иностранная валюта, - принадлежит нам обоим, и ты, как и сейчас, сможешь распоряжаться всем по своему усмотрению. Но после того как мое заявление будет опубликовано и все будут знать мою точку зрения, мне бы хотелось, чтобы ты не поступала вопреки ей. - Ты что же, лишаешь меня права самой решать?! - возмутилась Джессика. - Нет, дорогая, - мягко возразил он. - Я просто хочу снять с тебя бремя ответственности и не ставить тебя перед дилеммой. - Ну а если телестанция готова будет заплатить выкуп? - Сомневаюсь, но они, безусловно, не станут это делать против моей воли, которая зафиксирована в моей книге и повторена в заявлении. - Ты сказал, что станция предоставляет тебе определенную защиту. Я впервые об этом слышу. Что это за защита? - Если кто-то угрожает по телефону, или приходят какие-то идиотские письма, которые можно понять определенным образом, или появляются слухи о возможном нападении - такое происходит на всех телестанциях, особенно в отношении ведущих, - приглашают частных детективов. Они занимаются тем, чем обычно занимается охрана: ведут наблюдение за зданием Си-би-эй. Со мной так уже было не раз. - Ты мне об этом никогда не говорил. - Да, наверное, не говорил, - сказал он. - А о чем еще ты мне не говорил? - В голосе Джессики звучало раздражение, хотя она явно еще не знала, злиться ли на то, что он что-то от нее скрывал, или же тревожиться. - Про телестанцию - больше ни о чем, но есть еще кое-что, о чем я договорился с Дрилендом. - Это будет слишком нахально с моей стороны, если я попрошу тебя рассказать и об этом? - Да нет, тебе это нужно знать. - Слоун предпочел не обращать внимания на сарказм, к которому иной раз прибегала жена, когда особенно волновалась. - Нынче, когда человека выкрадывают, - не важно, в какой части света, - террористы непременно делают видеозапись: они вынуждены ее делать. Затем эти видеозаписи иногда появляются на телевидении, но никто не знает наверняка, были заложники сняты добровольно или по принуждению и, если по принуждению, то какого рода. Однако если заранее договориться о системе сигнализации, человек, оказавшийся заложником, может таким путем дать кое-что понять. Кстати, сейчас все больше и больше потенциальных заложников оставляют у своих юристов заранее разработанный код. - Можно подумать, речь идет о шпионском романе, не будь это так серьезно, - заметила Джессика. - Ну и о каких же ты условился сигналах? - Если я облизываю губы, - а на это никто не обратит внимания, - значит: “Я это делаю против воли. Не верьте ничему, что я говорю”. Если я почесываю мочку правого уха или трогаю ее, значит: “Мои захватчики хорошо организованы и основательно вооружены”. Если же я проделываю то же самое с левой мочкой, значит: “Охрана здесь не всегда строгая. Нападение извне может быть успешным”. Есть и другие сигналы, но не будем пока о них говорить. Я не хочу тебя расстраивать. - Ну ты все-таки меня расстроил, - сказала Джессика. И подумала: “Неужели такое может случиться? Неужели Кроуфа могут выкрасть и куда-то увезти?” Это было трудно вообразить, но ведь каждый день случалось невообразимое. - Все это не только напугало меня, - задумчиво произнесла она, - но, должна признаться, и потрясло: таким я тебя еще не знала. |
