– Почему ты сам себя не исцелил?

– Сначала я так и делал, но потом Абракс осушил мой огонь. Заклинание Старки, похоже, без него не работает должным образом.

– Ах да, я совсем забыла об этом, – произнесла Урсула. – Ну, у меня всё ещё есть мой огонь. Я могу исцелить тебя.

Кестер улыбнулся впервые с тех пор, как она вошла в камеру.

Урсула медленно произнесла заклинание Старки. Она почувствовала, как внутри неё забурлил огонь Эмеразель, затем лицо Кестера преобразилось, кожа посветлела и приобрела здоровый розовый цвет. Он прислонился спиной к стене и медленно выдохнул.

– Спасибо тебе, – тихо произнёс он.

– Да не за что.

Урсула присела на корточки, изучая его. Прислонившись головой к серому камню стены и закрыв глаза, он больше походил на того Кестера, которого она помнила. По щегольски красив, даже если его волосы выглядели ужасно.

– Так зачем ты искал Экскалибур? – спросила она.

– Чтобы сразиться с драконами, – рассеянно ответил Кестер, и его глаза всё ещё оставались закрытыми. – Это единственный способ убить этих чёртовых рептилий.

– Но Владычица Озера не отдала его тебе?

– Нет, – в его голосе было столько разочарования, что Урсула заподозрила неладное.

– Значит, единственной причиной, по которой ты искал клинок, было желание сразиться с драконами?

– Я должен был что то сделать, – сказал Кестер, продолжая держать глаза закрытыми.

Лицо Кестера оставалось совершенно невинным, но Урсула шла напролом.

– Пророчество о Дитя Тьмы не имеет к этому никакого отношения?

Глаза Кестера распахнулись.

– Кто рассказал тебе о пророчестве?

– Мерлин.

– Полоумный старый ублюдок, – вздохнул Кестер. – Это его дурацкое стихотворение причинило больше неприятностей, чем предполагаемое Дитя Тьмы.

– Ты не веришь, что это правда?

– Я не видел никаких доказательств. В любом случае, в мире полно ужасных людей. Является ли кто то Дитём Тьмы или нет, кажется несущественным.

Урсула поймала его взгляд прежде, чем он успел отвести глаза.

– Но у меня есть меч. Ты же не думаешь, что я Дитя Тьмы?

Кестер медленно провёл большим пальцем по своей нижней губе, и его пристальный взгляд прожигал в Урсуле дыру.

– Я бы не стал этого исключать.

Урсула сделала глубокий вдох.

– Мерлин и Нимуэ почувствовали во мне что то странное. Я напугала их. Но предполагается, что Дитя Тьмы – это зло, и… Ну, я действительно не могу вспомнить, была я злом или нет в течение первых пятнадцати лет своей жизни, но за последние три года не было ничего серьёзнее, что громкое ворчание на людей, которые медленно шли по станциям метро.

– До твоей помолвки с Лордом Теней я никогда не считал тебя злом. И более того, предполагается, что Дитя Тьмы уничтожит богов. Я не думаю, что Эмеразель дала бы тебе свой огонь, если бы у тебя в судьбе было уничтожение богов. Она действительно почувствовала в тебе что то необычное. Я только не знаю, что именно.

Урсула облегчённо вздохнула. Само собой, Кестер прав. Абракс, вероятно, был Дитём Тьмы. Абракс определённо казался одержимым идеей возглавить восстание против богов.

– У меня всё ещё есть мой огонь. Мы могли бы сбежать, пробиться с боем.

Кестер поморщился.

– Я уже пробовал это, но у Абракса есть эти существа. Они двигаются так, как я никогда не видел…

– Големы. Хороший довод. Мне едва удалось убить одного из них.

– Ты убила одного из них? – Кестер не потрудился скрыть своего удивления.

– Это нелегко, но они могут стать слишком самоуверенными и совершать ошибки. Смертельные ошибки.