Урсула нахмурилась.

– Но ты можешь оставить это жильё себе, верно? Может быть, я смогу просто… снять у тебя квартиру в субаренду. Только без денежной оплаты, потому что денег у меня не будет.

Кестер выгнул бровь.

– Я полагаю, для бывшей адской гончей и полубога ночи существует не так уж много работы, да?

Урсула пожала плечами.

– Я не думаю, что есть какие либо агентства по трудоустройству полубогов.

Люциус откинулся на спинку стула, запустив пальцы в свои рыжие волосы.

– Расскажи мне ещё раз, как ты освободилась от уз Эмеразель.

Урсула сделала глоток своего «Шатонеф дю Пап», перекатывая его на языке.

– Никсобас сделал это за меня. Похоже, всё это время он хотел, чтобы я проявила себя, прежде чем он захочет вмешаться. Он хотел испытать мой характер в битвах при Лакус Мортис, и ему нужно было увидеть, готова ли я принять свои собственные воспоминания или же моё место в бездне вместе с ним.

Сера моргнула, и её серебристые глаза раскрылись шире.

– Он не сердится из за того, что ты убила его сына?

Урсула почти почувствовала укол вины. Она казнила своего собственного брата прямо на глазах у их отца.

Почти почувствовала себя виноватой… но не совсем.

– Если бы Абракс остался в живых, то в какой то момент нашёл бы способ убить своего отца, – сказала Урсула. – В любом случае, Никсобас потерян в бездне. Ему необязательно было что либо чувствовать.

С тех пор как она убила своего брата, Никсобас стал ещё более отчуждённым, чем когда либо.

Она понимала. Он убегал. «Отец и дочь, одного поля ягоды».

Сера склонила голову набок.

– Как ты думаешь, Никсобас вообще знает, что онейрои были освобождены в Царстве Теней, и что некоторые из нас сейчас заседают в совете лордов?

– Нет, – сказала Урсула. – Я не думаю, что он выйдет из бездны в ближайшее время.

– Баэл теперь Меч Никсобаса, – сказал Кестер. – Разве он не должен быть в Царстве Теней? И ты с ним, если ты его будущая невеста?

Урсула покачала головой.

– Если мне есть что сказать по этому поводу, мы просто закончим перестройку в Царстве Теней, а затем уйдём. Чем дольше мы там пробудем, тем больше времени останется у какого нибудь другого лорда, чтобы решить, что настала его очередь быть Мечом, и тогда мне придётся убить ещё больше людей. И, конечно, может, я и полубог…

– Ты и дальше будешь упоминать об этом? – перебила Зи.

– Может, я и полубог, – продолжала Урсула, не обращая на неё внимания. – Но я не хочу продолжать убивать людей. Я бы предпочла просто спокойно прожить свою бессмертную жизнь полубога.

В воздухе витал запах едкого дыма – смесь горящей плоти и чего то ещё… чего то горького. Нутро Урсулы сжалось.

Сера наклонилась через стол, и её серебристые глаза сияли беспокойством.

– Ты действительно думаешь, что лорд готов к этому? К тому, что ты просишь его сделать?

Урсула сделала глубокий вдох.

– Я не знаю. Но мы должны были попытаться.

В следующее мгновение Баэл скользнул в комнату, неся огромный дубовый поднос, уставленный серебряными крышками. Он поставил перед каждым из собравшихся накрытую тарелку. Урсула чуть не задохнулась от запаха, когда Баэл поставил перед ней блюдо, но его великолепное лицо сияло гордостью, а серые глаза сияли.

– Пахнет чудесно, – солгала Урсула.

Напротив неё Люциус пробормотал что то вроде «Пахнет подвалом Паскаля».

Урсула сняла крышку со своей тарелки, широко раскрыв глаза от увиденного. В маленькую миску Баэл насыпал полбанки консервированных макарон. Рядом с миской Урсула нашла маленькие кусочки сосисок, порезанные и обугленные.