Пожилая леди, сидевшая на несколько рядов впереди нас, оглянулась, откровенно недоумевая, что за чертовщину мы несем. Лукас одарил ее своей самой обворожительной улыбкой. Она расцвела, показав нам ямочки на щеках, и снова уткнулась в свой роман. Лукас взял меня за руку и повел в самый конец почти пустого автобуса, где мы могли говорить о вампирах спокойно, не опасаясь, что нас подслушают другие пассажиры.

Лукас сел к окошку. Я думала, он меня обнимет, но он сидел все такой же напряженный, уставившись в залитое дождем окно.

— Нельзя считать, что мы выбрались, до тех пор, пока не проедем эстакаду. Ту, что в трех милях от города.

Я не поняла, о чем он. Очевидно, Лукас куда тщательнее изучил местность, чем я.

— И что, по-твоему, они сделают? Встанут посреди шоссе и остановят автобус?

— Миссис Бетани далеко не дура. — Он не отводил глаз от окна. Пролетающие мимо фонари окрашивали его мягким голубоватым светом и снова исчезали, оставляя нас в темноте. — Да, возможно, они решили выследить меня в городе. Но она могла сообразить, что я собираюсь уехать на автобусе. А если так, то охотничья свора будет поджидать меня на эстакаде. Они прыгнут сверху на автобус, вытащат меня наружу, и объяснять все это пассажирам будут уже копы.

— Они этого не сделают!

— Чтобы остановить охотника из Черного Креста? Можешь даже не сомневаться.

— Если ты в этом самом Черном Кресте, то зачем поступил в академию «Вечная ночь»?

— Меня прислали, чтобы внедриться в школу. Это мое задание. От заданий Черного Креста не отказываются. Ты или их выполняешь, или погибаешь при попытке выполнить.

Хмурая уверенность, с которой Лукас это сказал, испугала меня сильнее, чем любые новые сведения о вампирах.

— И вы только что узнали об этой школе?

— Черный Крест знает о том, что такое «Вечная ночь», почти с самого ее основания. Такие места, где живут вампиры...

— Где живем мы!

— Ну, не важно. В таких местах от вампиров меньше всего вреда. Никто не хочет устраивать сцен или внушать подозрения живущим рядом людям; в таких местах вампиры всегда держат себя в руках. Они не охотятся и не устраивают неприятностей. Если бы вампиры всегда вели себя так, не было бы нужды в Черном Кресте.

— Большинство вампиров не охотятся, — настаивала я.

В этот момент автобус подпрыгнул на яме, мы дернулись, и я от страха громко ахнула. Лукас положил мне руку на колено, по-прежнему глядя в окно. Мы уже почти выехали из Ривертона, с каждой секундой приближаясь к эстакаде.

— Помнишь, что ты сказала мне в антикварной лавке? — пробормотал он. — «Расскажи это Эрику». Вот он чертовски точно охотился на Ракель.

Ну как заставить его понять? Я подумала и выбрала подходящий пример.

— Ты любишь гамбургеры, так?

— Бьянка, ну серьезно, пора бы научиться выбирать подходящее время для светской беседы! За обедом — да. За пять минут до засады вампиров — нет.

— Выслушай меня. Ты станешь есть гамбургер, если существует вероятность того, что он ударит тебя в нос?

— Как это, интересно, гамбургер может ударить меня в нос?

— Просто представь, что может. — Не было времени спорить о метафоре. — Будешь его есть? Или предпочтешь что-нибудь другое?

Лукас пару секунд подумал:

— Если отбросить странность гамбургера, который может на тебя напасть (то есть отбросить очень большую странность), — нет. Вероятно, не буду.

— Вот поэтому большинство вампиров и не нападают на людей. Люди могут дать сдачи. Закричать. Или позвонить «девять-один-один» по мобильнику. Или их вырвет. Так или иначе, люди могут причинить множество неприятностей. Это того не стоит. Гораздо проще купить кровь в мясной лавке или питаться мелкими животными.