— Ты нахрена броню снял, дятел?

— Ты же сказал, что мы должны быть как беззвучные тени или неуловимые мстители!

— Говорил? — удивился я.

— Говорил! — подтвердила подошедшая сзади Рыжая. — Когда вдохновляющую речь толкал!

Гхм... Возможно и говорил, но мысли мои ьтогда были далеко. И да, определенно я погорячился с напутствием.

— Не вижу связи!

— Ну... ты когда-нибудь видел беззвучные тени в броне? — поинтересовался Лысый. — Я даже лапти снял!

— Оставь его! — потащила меня в стороны Рыжая. — Чем бы дитё не тешилось, лишь бы не плакало!

Согнав или частично оттащив бессознательные тела в одну большую кучу во дворе, мы занялись их рассортировкой, выдёргивая по одному-два человека оттуда и тщательно перематывая.

Упаковать их заняло в три раза больше времени, чем захватить. Но, через полтора часа множество «куколок» рядками были разложены по просторному двору.

— Фух, бля, — высказал я, отпивая из ведра воду. — Тяжёлая это работа — быть диверсантом.

— И не говори, — согласилась рядом Рыжая, протягивая руку и я ей передал полупустое ведро, прямо из которого она также напилась.

— То ли дело мочить. Правда, Лысый? — спросил я нашего штатного маньяка.

На что тот смущённо пожал плечами, подтверждая. Кажется, он уже почувствовал, что где-то накосячил, потому что уже был снова одет. Ну, или он уже не «беззвучная тень» и уже можно? Я, честно говоря, уже не решился уточнить. Безумие оно того... заразно!

Рядом из темноты вынырнула Соня, указавшая лапой на мою флягу. Да, она знала, что там вода, но сам жест был понятен.

— Нет, малая. Сегодня праздновать мы не будем. Весь этот сброд надо довести до крепости, а там уже посмотрим.

Малая вздохнула, но понимающе отползла в сторону. Тем более, что её участие в сегодняшнем бою было минимальное. Использовать её страшную кислоту против мирного населения я не решился. Нет, против мирного населения злобного — я ничего не имел. Но вот так как оно было ещё и пьяное, то я решил их пожалеть.

Я посмотрел в сторону востока, где горизонт уже начал синеть, собираясь выпустить фиолетовое солнце.

— Спать нам сегодня уже не придётся, так что думаю пора начать сортировку.

Рыжая кивнула и встала.

— Эй! Кто тут местные работники? Ау! Трактирщик!

— Мы! — послышалось сбоку.

Я хмыкнул и подошёл.

— Мы — это кто?

— Я Фурун, хозяин трактира.

— Приятно познакомиться, Фурун. А что это у тебя фингал под глазом?

— Дык защищался я, господин.

— Трезвый что ли был? — хмыкнул я.

— Я вообще не употребляю, — насупился хозяин.

— Ну да. Опиум для народа значит продаёшь, а сам белый и пушистый, — хмыкнул я. — Одобряю.

Я взял нож и разрезал его путы.

— Приятно познакомиться. Бульдог, представитель новой власти.

Фурум косо на меня посмотрел, не зная, как реагировать.

— Скажи спасибо, что не пришибли, — хмыкнул я.

— Спасибо, — кивнул чувак.

— Не за что. Показывай, кто здесь из обслуги твои.

— Мои, в основном, барышни!

Женщин мы вязать не стали, а согнали в отдельный сарай.

— Пошли выручать твоих «барышень».

Быстро отсортировав, я их снова построил. Некоторые... гхм... барышни имели сильно потасканный вид, но пусть будут... барышни.

— Итак, Фурум, в Песецке новый князь. Зовут его Маханыч. Очень уважаемый и не очень молодой человек. Ну а мы, скажем так, его представители. Если ты решишь не платить налоги, то к тебе придём мы, а точнее он, — я кивнул на Лысого, чем вызвал ощутимую дрожь в теле трактирщика.