— И хорошо. Тебе не обязательно знать, как мы смотримся без одежды. Буду страдать за нас обоих.

Рэйдж слабо улыбнулся. Его лицо, шею, грудь терли мочалкой.

Боже, как великолепно он себя чувствовал! Голову откинул назад, позволяя мылу и воде смыть с него следы деяний зверя.

Душ завершился слишком уж скоро. Одно полотенце обернули вокруг бедер, другим вытирали тело.

— Еще что-нибудь нужно или будешь спать? — спросил Буч.

— «Алказельцер». В аптечке.

— Ви, принесешь эту дрянь? — спросил Буч и обхватил Рэйджа за талию. — Облокотись на меня, дружище. Да, вот так. Ого! Черт, тебя надо перестать кормить.

Рэйдж позволил провести себя по мраморному полу на ковер в спальне.

— Хорошо, друг, теперь ложись.

О да! Кровать. То, что сейчас надо.

— Прикинь-ка: кто здесь? Нянечка Вишу.

Рэйдж почувствовал, как его голову приподняли и прислонили к губам стакан. Он выпил, сколько смог, и повалился на подушки. Уже погружаясь в сон, он услышал приглушенный голос Буча:

— Пуля, по крайней мере, прошла навылет. Но не особо-то он хорошо выглядит.

— Через денек-два поправится, — тихо сказал Ви. — Он восстанавливается быстро, но, конечно, все это очень болезненно.

— Монстр — это нечто неописуемое.

— Рэйдж очень переживает, когда тот вырывается наружу.

Щелчок зажигалки — и затем изумительный запах табака.

— Он старается не показывать, как ему страшно. Прикидывается, чтобы соответствовать своему лощеному образу. Но ужасно боится причинить кому-нибудь вред.

— Первое, что он спросил после превращения, — все ли в порядке с нами.

Рэйдж попытался заставить себя заснуть. Провалиться в темную бездну гораздо лучше, чем выслушивать сочувственные речи друзей.

Девяносто один год, девять месяцев, четыре дня. И он обретет свободу.

Мэри отчаянно пыталась заснуть. Закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Расслабила один за другим пальцы на ногах. Перебрала в голове все известные телефонные номера. Не сработало.

Она перекатилась на спину и уставилась в потолок. Перед глазами всплыло лицо Джона. Она улыбнулась. Незабываемая встреча.

Не верилось, что ему двадцать три года. Хотя, поразмыслив, она решила, что это все-таки возможно. Если откинуть в сторону увлечение «Матрицей», юноша казался достаточно зрелым. Даже взрослым.

Когда он собрался уходить, она настояла на том, что довезет его до дома. Белла попросилась с ними, и они втроем поехали в центр города; из багажника «хонды» торчал велосипед. У Мэри сжалось сердце, когда пришлось оставить парня возле унылого здания. Ужасно хотелось уговорить его вернуться с ней.

По крайней мере, он согласился подъехать завтра вечером к Белле. Может быть, академия боевых искусств откроет для него какие-то новые возможности. Складывалось впечатление, что у него не так уж много друзей. Со стороны Беллы очень мило похлопотать за него.

С легкой усмешкой Мэри припомнила, как Джон смотрел на ее соседку. Такое застенчивое восхищение… Белла очень тактично восприняла его внимание; впрочем, к подобным взглядам она, наверное, привыкла. Возможно, так на нее глазели постоянно.

Некоторое время Мэри побаловала себя, представляя, каково это — смотреть на мир безупречными глазами Беллы. И ходить на безупречных ногах Беллы. И проводить рукой по безупречным волосам Беллы.

Расфантазировавшись, она несколько отошла от основной темы. Решила, что поедет в Нью-Йорк и пройдется по Пятой авеню в чем-нибудь роскошном. Нет, лучше по пляжу. Она прогуляется по пляжу в черном бикини.