«Ты боишься меня, не так ли?» – спросил Харви.

«Нет, нет, – настаивал Риктус. – Я полон уважения, вот и все. Мистер Худ считает, что ты смышленый мальчик. Он уполномочил меня предложить тебе все, чего бы ты ни пожелал, чтобы заставить тебя остаться. – Он развел руки. – Предел – небо».

«Ты знаешь, чего я хочу».

«Все, что угодно, вор, кроме лет. Ты не можешь обладать ими. Тебе они даже не понадобятся, если ты останешься и станешь подмастерьем мистера Худа. Ты будешь жить вечно, так же как он». Риктус пошлепал по капелькам пота на своей верхней губе пожелтевшим платком. «Подумай об этом, – сказал он. – Ты, может быть, и способен убить подобных Карне... или мне, но ты никогда не сможешь причинить вреда Худу. Он слишком стар, слишком мудр, слишком мертв».

«Если я останусь...» – сказал Харви.

Ухмылка Риктуса стала шире. «Да?» – промурлыкал он.

«Дети в озере станут свободны?»

«К чему беспокоиться о них?»

«Один из них мой друг», – напомнил ему Харви.

«Ты думаешь о маленькой Лулу, не так ли? – сказал Риктус. – Так вот, позволь мне сказать тебе, она очень счастлива там внизу. Все они счастливы».

«Нет, не счастливы! – разъярился Харви. – Озеро отвратительно и ты это знаешь». Он шагнул к Риктусу, который отступил будто бы в страхе за свою жизнь. По всей вероятности так и было. «Тебе бы это понравилось? – спросил Харви, тыча пальцем в сторону Риктуса. – Жить в холоде и темноте?»

«Ты прав, – сказал Риктус, сдаваясь и поднимая руки. – Что бы ты ни говорил».

«Я говорю, сейчас же освободи их! – ответил Харви. – И если не освободишь ты, тогда освобожу я!»

Он оттолкнул Риктуса в сторону и побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он и понятия не имел, что собирается делать, когда спустится к озеру, – рыбы в конечном счете были рыбами, пусть даже некогда они и были детьми, если он попытается вытащить их из озера, они явно погибнут на воздухе. Но он решил спасти их каким нибудь образом от Худа.

Риктус шел за ним по лестнице, болтая как заводной.

«Чего тебе хочется? – говорил он. – Только представь, и это твое! Как насчет собственного мотоцикла?» Он еще не закончил фразу, а что то уже заблестело на площадке нижнего этажа и вкатился самый превосходный мотоцикл, который когда либо представал перед человеческими глазами. «Он твой, мой мальчик!» – сказал Риктус.

«Нет, спасибо», – ответил Харви.

«Я не виню тебя! – сказал Риктус, пиная мотоцикл, когда тот проплывал мимо него. – Как насчет книг? Ты любишь книги?»

Прежде чем Харви смог ответить, стена поднялась перед ним, словно огромный коричневый занавес, являя громоздившиеся полка на полке переплетенные в кожу тома.

«Мировые шедевры! – воскликнул Риктус. – От Аристотеля до Золя! Нет?»

«Нет!» – отверг Харви, продолжая торопиться.

«Здесь должно быть нечто, чего ты хочешь», – сказал Риктус.

Они теперь направлялись к последнему пролету лестницы, и Риктус знал, что через короткое время его добыча будет на открытом воздухе.

«Ты любишь собак? – спросил Риктус, когда свора тявкающих щенков быстро побежала вверх по ступеням. – Выбирай одного! Ах, черт, бери их всех!»

Харви подвергался искушению, но он перешагнул через щенков и продолжил путь.

«Может быть, чего то поэкзотичнее?» – спросил Риктус, и стая попугаев в блистающем оперении спустилась с потолка.