Нарисованная режиссерской рукой перспектива слегка охладила страстного сценариста, и поэтому он не особо сопротивлялся, когда режиссер взял его под руку и осторожно, как травмированного, повел к персональной своей черной "Волге".

Всегда недовольный жизнью и теми, кого возил, шофер демонстративно резко рванул с места. Сценариста и режиссера, сидевших сзади, кинуло спинами на сиденье. В этом положении и остались, потому что так откинувшись, расслабившись - было удобнее отдыхать. Поехали.

Ехать было недолго, верст семь-восемь, не более. Их главная база находилась в научном городке у самой Оки, где съемочной группе существовалось весьма сносно: благоустроенная гостиница (редкость в малых подмосковных городах), приличная столовая при научно-исследовательском институте, лес, река, летнее солнце - чего еще надо вечным бродягам-киношникам?

- Сегодня ночью снимаем сцену на болоте, - сказал режиссер.

- Это ты к чему? - настороженно поинтересовался сценарист.

- Как ее снимать, Витя? - драматически вопросил режиссер.

- Хорошо, - посоветовал сценарист. Подумав, добавил: - И по сценарию.

- Я к тебе серьезно, а ты... Понимаешь, не могу я снимать эту сцену так, как она написана, не могу! После того, что мы узнали, делать комиссара стопроцентным героем кощунственно!

- У нас два героя, - напомнил Виктор.

- Нельзя их делать равноценными, пойми же, Витя! За белым офицером историческая правда. И наша трагедия в том, что он проиграл.

- Наша трагедия в том, что в те годы Россия разделилась надвое, и две России разошлись в разные стороны. Вот об этом я и писал.

- Витюша, может, подумаем над сценкой, а? - заискивающе предложил Андрей.

- Сценарий утвержден студией, и ты будешь снимать то, что утверждено, - неколебимо стоял на своем Виктор. Глянул в автомобильное оконце и попросил шофера. - Останови, я здесь сойду.

- Своего собутыльника, сорвавшего съемку, навестить хочешь? догадался Андрей. - То же, нашел себе дружка!

Виктор ступил на пыльный проселок, захлопнул дверцу и сказал:

- Привет!

В давным-давно брошенном строителями городка бараке расположилась временная конюшня съемочной группы. Толкнув хилую дверь, Виктор оказался в вонючем помещении. Темно было, как у негра под мышкой. Виктор постоял недолго, привыкая к темноте, но не привык, и поэтому позвал вслепую:

- Серега!

Ни ответа, ни привета. Он осторожно двинулся к закутку, в котором вчера так мило употреблял спиртные напитки. За прикрытым попоной дверным проемом тускло светилось маленькое оконце. Срам и безобразие вчерашней пьянки: немытые стаканы, грязные тарелки, сухие хлебные объедки, глистообразная колбасная кожура. И здесь не было никого. Виктору захотелось на волю.

На солнце зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, как от дороги шел к конюшне бывший витязь, а ныне конюх - юный герой сегодняшнего дня. Буденовку герой нес в руках - жарко ему было.

- Где Серега? - спросил у него Виктор.

- Когда мы на съемку уезжали, здесь был. А что, его нет?

- Был бы - не спрашивал. - Виктор решил уходить, но передумал. - Он что, сильно пьяный с утра был?

- С утра - нет, совсем нет! Вроде бы к съемке готовился, оделся вот в эту форму, - конюх осмотрел свой наряд. - На коня сел, чтобы размяться, в лесок уехал, а когда вернулся, прямо из горла бутылку выпил, разделся, и сказал, чтобы я на трюк шел.

- А ваш полкаш вонючий что?

- Семен Афанасьевич покричал, конечно, но что ему делать? Разрешил мне попробовать.

- Ты-то когда-нибудь подсечку делал? - осведомился Виктор.

- Не, сегодня в первый раз.

- Рисковый ты парень. А коня тебе не жалко?

- А чего его жалеть? Он же выбракованный. Сегодня его на колбасу, или завтра - какая разница?

- И рассудителен ты к тому же, - сказал Виктор и пошел в город.