-  Вот и прекрасно!

    Прелесть пожелала нам спокойной ночи и удалилась, покачиваясь на ходу, как утка. Костя сказал, глядя ей вслед:

    -  У меня голова пошла кругом от всех этих штучек! На самом деле, ведь она мыслящее существо! У нее повышенная эмоциональность. Ну разве можно строить такие машины…

    Я продолжил его мысль:

    -  …которые делают зарядку, завтракают, встречают солнце, изучают приматов моря и пишут о них научные книги.

    -  Ну, а что я говорю! - Он взял меня под руку. - Видишь, Иван, как все оборачивается? И хотя я первый догадался, все-таки были сомнения.

    -  А теперь?

    -  Все ясно, Ив. И знаешь, мне его жаль. Надо что-то для него сделать, чтобы он не чувствовал себя таким одиноким. Мы тоже с тобой хороши - за все время один только раз заглянули к старику и то чем-то его расстроили.

    ГОНКИ

    «Мустанг» с добродушным урчанием перебирался с одной волны на другую. Вода сегодня казалась тяжелой, как ртуть, и была такой же серебристо-серой, как и небо, затянутое облаками.

    -  Осколки циклона, - с сожалением сказал Костя, показывая глазами на небо. - К нам шел приличный циклон, да его расстреляли возле Суматры. Теперь мы с тобой можем рассчитывать самое большее на свежий ветер.

    Я молчал, слушал и любовался пастельными тонами неба и воды. Мне порядком надоел ветер.

    Позади остался пестрый буй, отмечающий восточный угол «загона» для китовых акул. Километров пять нас провожала веселая ватага приятелей Тави и Протея, охранявших границы ферм и плантаций, затем они повернули назад. Костя перевел рулевое управление ракеты на автоматику: мы должны были пересечь строго по прямой сто километров еще не освоенной целины, взять пробы воды и составить график плотности планктона на этой акватории. Костя возложил на себя, по его мнению, самую «трудную» часть работы: он сидел в прохладном шкиперском кресле, вертел в руках какую-то проволочную штуковину и, поглядывая на лаг, подавал мне команды. А я, свесившись за борт, с трудом зачерпывал воду в длинный узкий стакан емкостью в пятьсот кубиков. Не так просто набрать воды, перегнувшись за борт на довольно быстром ходу. Я уже утопил один стакан, и нет гарантии, что такая же участь не ждет весь комплект лабораторной посуды. Костя делал вид, что не замечает моих мучений, и все-таки, кажется, его слегка мучила совесть, потому что он все время старался развлечь меня местной хроникой новостей. У Кости замечательная особенность - ничего не пропускать мимо. Он знает все, что творится на острове и в лагуне, где через Протея он завел обширные знакомства среди дельфинов.

    Костя захохотал, передвинул белую широкополую шляпу на затылок:

    -  Пока мы плескались в лагуне, жена Нильсена Гера улетела на попутном гидролете. На нее сильное впечатление произвели желтые крабы. Вчера несколько экземпляров сделали ей ночной визит. Некоторые крабы прижились, вырыли себе норы или облюбовали трещины в базальте и после заката солнца бродят по острову. Она сказала мне на прощанье: «Я восхищаюсь вашим героизмом, но я сама больше не в силах. Они стали прыгать с потолка, когда я была еще в постели». Сегодня будут устанавливать новые датчики в голове Большого Жака. Неужели и там есть что-то похожее на разум? Я - за! Жак относится к самому совершенному виду в генеалогическом древе головоногих. И если у него такой сверхмощный аппарат воздействия на психику окружающих, то почему бы и не быть какому-то уму? И знаешь, кто еще меня интересует на нашем островке? Генетики. Они, кажется, нашли причины мутаций. Возможно, что дело тут совсем не в звезде…

    -  Я утопил еще один стакан, - перебил я его.