Мы похвалили чай, вяжущий, горьковатый, с необыкновенным ароматом. Павел Мефодьевич принял похвалу как должное:

    -  Что говорить, фирменный чай. Самому нравится. А этот, кажется, особенно удался. Хотите, открою секрет? - Он посмотрел на робота. - Прелесть! Можешь идти к себе.

    -  Мне не хочется, - ответила Прелесть. Голос у нее был грудного тембра, очень приятный.

    -  Что? Как это - не хочется?

    -  Если я уйду, то не услышу интересную информацию.

    -  И затем станешь ее распространять по всем каналам.

    -  Информация для этого и существует, - резонно заметила Прелесть.

    -  Ну хорошо… и принеси… Ну, что бы вы хотели, дорогие гости? - обратился он к нам, заговорщически подмигивая.

    -  Бутылку нарзана, - сказал Костя.

    -  Вот-вот, нарзана. Слышала?

    -  Да. Я уйду за нарзаном, а вы раскроете им секрет заварки чая.

    -  Возможно. Хотя никакого секрета здесь нет.

    -  Вы нелогичны. Восемьдесят секунд назад вы обещали раскрыть секрет.

    -  Если ты отказываешься подчиняться, то я отправлю тебя в ремонт.

    Прелесть извинилась и поспешно ушла.

    -  Ну, как вам нравится моя служанка? Я часто ловлю себя на мысли, что передо мной мыслящее существо.

    -  Надо ее познакомить с нашей Пенелопой, - предложил Костя.

    -  Мы уже знакомы, - раздался грудной голос из кухни.

    -  Я и забыл, что у нее абсолютный слух, - прошептал Павел Мефодьевич.

    -  У меня все абсолютное! - заявила Прелесть, появляясь с запотевшей бутылкой нарзана и стаканами в руках.

    Она откупорила бутылку, разлила воду в стаканы и, отойдя от стола, остановилась на прежнем месте.

    Павел Мефодьевич сказал:

    -  Придется мириться с обществом этой милой дамы. Как миримся мы с одолевающей нас техникой. Моя Прелесть - наивысшее выражение техники. Техника, познавшая самое себя. Технический гуманоид.

    Она сказала:

    -  Мне нравится ваше выражение «Моя Прелесть - наивысшее достижение техники». Но «технический гуманоид» непонятно, как и все относящиеся к классу ругательства…

    Нас забавляла Прелесть. Этот тип роботов обладает очень емкой памятью, удивительной логикой мышления. На острове только у нашего учителя был такой совершенный робот.

    Павел Мефодьевич заметил, что мы с Костей нет-нет да и бросим взгляд на фотографию космонавтов.

    -  Вот никак не думал, что вас привлечет эта старая фотография среди такого фейерверка закатов. Хотя, может быть, вы и правы. В ней что-то есть, что притягивает внимание. Наверное, ракеты на втором плане. Когда-то они были совершенством технической мысли, последним словом науки, ее сгустком. А сейчас? Поражает несовершенство формы.

    -  Нет, что вы, - возразил Костя. - Эти ракеты и сейчас вызывают уважение.

    -  Разве?

    -  Очень внушительные корабли. Но меня больше интересуют эти люди.

    -  Чем? - живо спросил он.

    -  У них какие-то особенные лица.

    -  Да, да… Особенные. В этом все. И они были особенные, необыкновенные… Пейте, пожалуйста, чай и… ешьте все, что есть на столе… Как-нибудь я расскажу о них.