— Чего, босс? — выглянула Швабра.

— Разве у него были татуировки?

Уборщица посмотрела на меня, на панка, снова на меня. Я держал лицо тяпкой, но она сообразительная.

— Нет, босс, не было. Он и без того достаточно мерзкий. Извини, я пойду ещё поблюю. Не зови меня, пока не уберёшь это с лестницы…

— Блин, пиплз, вы рили сериосли? Я чо, блин, рили кукухой съехал? Пиплз, не надо так!

— Жизнь боль, — напомнил я ему.

— Шит. Факинг шит, — сказал панк тихо и побрёл наверх, оставляя на ступеньках мокрые следы босых ног.

— Жёстко ты с ним, босс, — сказала Швабра, вернувшись из туалета. — Но заслуженно. Я из-за него оставила в унитазе весь завтрак.

— Посмотри на это с другой стороны, — сказал я, — однажды он бы всё равно там оказался.

— Не утешает.

— Чем могу. А Говночелу не помешает хорошая эмоциональная встряска. Чтобы не думал о том, что скоро суд.

— А он скоро?

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Пусть страсти по побитым детишкам поулягутся.

— Да плевать им на детишек, босс. Это отребье и дети отребья. Как я. Годятся только чтобы натравить на кого-нибудь. На меня, например.

— Зачем?

— Не знаю. Наверное, чтобы я не подавала другим примера. Чтобы все видели, что быть не со всеми очень паршиво.

— А почему ты не со всеми?

— Потому что меня от них тошнит, босс. Нальёшь тоника, рот прополоскать?

— Конечно. Со льдом?

— Если не трудно.

— Хочешь вчерашнего пирога?

— Не, босс, я теперь дня три жрать не смогу. Вспомню, как этот говнюк тут мудями тряс, и сразу блевать побегу. Меня мерзит от голых мужиков. Нет зрелища отвратительнее. Я даже на пляж не хожу никогда, мне тупорылого братца с его «проветриванием» хватает, чтобы не расставаться с белым другом неделями.

— А тут есть пляж? — удивился я. — Не видел реки.

— Не река, озеро. Я иногда купаюсь там. Ночью. Чтобы точно никого не было. Из города его не видно, рельеф…

— …обманчивый, да, я понял.

— Тут все такое… обманчивое, босс, — выдавила она неохотно после паузы.

Можно подумать, я сам не заметил.

Глава 13. Заебисьман Одно Пиво

— Говорят, вы посещали наш завод? — спросил Заебисьман, лелея в руках свой единственный стакан пива. — А отчего же ночью?

— По просьбе полиции, — уклончиво ответил я. — Боюсь, тайна следствия…

— Уже не тайна, — он сделал крошечный глоток, — сегодня нас официально поставили в известность, что один из сотрудников погиб. Причину не сказали, но, раз идёт расследование, то, скорее всего, умер он не от пьянства. Странно, что ночной уборщик посещал бар, не самая типичная ситуация.

— На свете много странного. Вот, например, почему это обсуждаете со мной вы?

— А что не так? — удивился Заебисьман.

— То, что тут не топает ногами и не брызжет слюной ваш директор. Раз уж администрация завода так недовольна ночным визитом.

— Ах, вы об этом, — засмеялся он, — я попросил его воздержаться.

— И он вас послушался? Как же субординация?

— У нас равный административный ранг. Он директор по административной, а я по научной части. Его интересы лежат в области кадров, работы с общественностью, организации вторичных процессов — логистики, уборки мусора и так далее. Я же более связан с заказчиками и самим процессом производства. В целом, у нас паритет и сотрудничество, мы делаем общее дело, и он прислушивается к моим рекомендациям, так что всё заебись.