Разговор приобрел чисто практический характер и кончился тем, что Эллен пообещала как-нибудь на днях приехать купить ягод. Судя по количеству помощников, вызвавшихся насобирать их для нее, ей пришлось бы вывозить урожай на грузовике.

 – А что вы будете делать со всеми этими ягодами? – спросила Пру, некрасиво щурясь. («Стесняется носить очки», – подумала Эллен.) – Не думаю, чтоб вы умели варить варенье или компоты.

 – Глупости, Пру, – вмешалась Джойс, прежде чем Эллен успела хотя бы открыть рот в свою защиту. – Уверена, миссис Марч умеет почти все.

 – Что ж, я действительно не слишком разбираюсь в консервировании, – весело согласилась Эллен. – Может, кто-нибудь из вас научит меня?

 – Моя мама с радостью поможет вам, – предложила Джойс.

 – Да уж, она на самом деле мастерица, – с коварной улыбкой произнесла Пру. – Особенно ей удаются маринованные персики.

 Этот комплимент вызвал еще один взрыв смеха. Джойс сердито вспыхнула.

 – Подумаешь, одна банка взорвалась...

 – Одна! Это напоминало салют в День Независимости. Или бомбежку.

 Плавным змеиным движением Джойс поднялась на ноги. Предчувствуя, что сейчас Пру не поздоровится, Эллен собралась было вмешаться, как вдруг вся компания замерла на месте.

 Немая сцена длилась несколько мгновений. Потом Джойс медленно опустилась на пол, Стив взъерошил свою пышную шевелюру, и все остальные заметно перевели дух, но движения их были робкими и неуверенными. Никто не произносил ни слова. Эллен недолго мучилась недоумением по поводу происходящего: повернув голову, она увидела, что к магазину, шаркая и сутула приближается Тим.

 Если не знать, кто он такой, его можно было принять за сына бедного арендатора. Такую рубашку постеснялся бы надеть даже нищий, а джинсы выглядели просто непристойно. Выгоревшие на солнце волосы слипшимися прядями свисали ему на глаза. Уставившись в землю, засунув руки в карманы, он поднялся на веранду, и Эллен увидела, что ребята отшатнулись от него, как от прокаженного. Джойс испуганно прижалась к Стиву, схватив его за руку; Пруденс не сводила с Тима жадного взгляда; Боб мрачно сощурился.

 Пока Тим находился в лавке, на веранде по-прежнему царила тишина. Через несколько минут он вышел, на ходу распечатывая плитку шоколада, и спустился по ступенькам. Он не счел нужным поздороваться с Эллен хотя бы взглядом, поэтому она тоже промолчала. Напряжение, ощущавшееся в воздухе, причиняло ей почти физическую боль. Норман говорил, что ребята сторонятся Тима, но она не ожидала такой откровенной враждебности, почти с ненавистью.

 Тим как раз переходил улицу, когда это произошло. Эллен отлично знала, кто это сделал, но так и не поняла, откуда он взял камень. Увесистый булыжник, размером с мужской кулак, был брошен с завидной меткостью – он попал Тиму прямо в голову. Рухнув на колени, юноша качнулся вперед и упал ничком, уткнувшись лицом в пыльную траву.

 Прежде чем он успел коснуться земли, Эллен уже бежала по ступенькам. Опустившись на колени рядом с ним, она положила руку ему на голову, и Тим шевельнулся, а затем и приподнялся. По щеке у него стекала струйка крови. Мертвенная бледность разлилась по лицу, хорошо заметная даже под загаром.

 – Держись, – сказала Эллен, подставляя ему плечо. – Это был нешуточный удар, не исключено, что у тебя сотрясение. Обопрись на меня.

 – Опереться... – Тим поднял на нее изумленные глаза. – Опереться на вас?

 – Я мягче, чем мостовая.