— Если господа не против будут, я вам в сенях постелю, — предложил старик. — Вам же, моя госпожа, могу предложить кровать в гостевой комнате. Я переночую здесь, на печке, чтоб не мешать.

Мы согласно кивнули. Дед Михей хлопнул в ладоши и мальчики-конюхи, каким-то образом услышав его, заметались по дому. Видно, старец тоже не так прост, как хочет казаться. Ну, то его дело.

Я прошла в комнату. Узкая кровать, маленький стол и сундук — вот и вся мебель. Я прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Надо было подумать, но не очень хотелось.

— Эх, будь что будет, — решительно выдохнула, я наконец, развязывая шнуровку рубахи. В конце концов, разве это в первый раз я судьбе покоряюсь при выборе спутника жизни? Разве не была уже обручена однажды? Тогда не тревожилась, и сейчас не стоит. Вот когда дело к свадьбе пойдет….Я только усмехнулась….

20

Я полагала, что этой ночью мне удастся поспать. Нет, правда, чем еще заниматься ночью в глухой деревне одинокой девушке? Я даже переоделась, натянув свою единственную ночную сорочку. Длиной чуть выше колен, из чистого шелка, всю в рюшах и с маленьким бантиком на пикантном месте, она полюбилась мне еще со времен далекой юности. Да настолько, что я не смогла оставить ее дома, даже собираясь в поход. Поэтому когда осторожно постучали в мое окно я, мягко говоря, не обрадовалась. Ставни распахнулись тяжело, словно их уже много лет не касалась рука человека, а с улицы на меня смотрели большие любопытные глаза Сивки:

— Что сказал старик? — без предисловий спросил он.

— А это не могло подождать до завтра? — проворчала я. — Про дом рассказал, про магию волшебницы… — я решила не рассказывать коню все и сразу, ведь еще сама не понимала, как следует реагировать на новую информацию. Но, оказалось, он и сам был неплохо осведомлен:

— Про ваши с колдуном специфические отношения и про предсказанное дальнейшее их развитие я в курсе. Что старик про саму деревню говорил?

— Не поняла?

— Почему здесь люди пропадают?

— Сивка, никто никуда не пропадает, — небрежно отмахнулась я. — Просто… ну, активизировался процесс урбанизации. Люди переезжают в город.

— Иногда своими колдовскими словами ты меня пугаешь! — застриг ушами конь. — Но я тебе так скажу. Никто отсюда не уходил. Ни одна лошадь не покидала деревню.

Я представила себе селянина, который с котомкой на плечах уходит в поисках новой жизни. Пешком. И ничего странного в этом не было.

— Может, в городе лошадей кормить нечем?

— Не говори ерунды! — отрезал Сивка. — Ни один здравомыслящий человек не бросит свое добро запросто так. К тому же деревня поредела буквально пять лет назад в рекордно короткие строки.

— Этого не может быть, — в свою очередь возразила я. — Остались бы дома. Напоминания о людях. За столь короткий промежуток времени не могли исчезнуть все свидетельства существования большого поселения.

— Да? — приподнял бровь мой конь. — Думаешь, они смогли бы исчезнуть за сто лет?

Вот тут я задумалась. Действительно, даже через десять столетий на месте бывшего города можно найти какие-то развалины. А здесь… здесь, вроде, никогда и ничего раньше не было.

— Хозяйка, — вдруг заволновался конь, — там что-то есть! Чую магию!

Я резко обернулась. Пусто. Сощурилась, навострила уши, сгруппировалась для прыжка, если понадобиться, и вдруг вылетела через окно на улицу. Сивка, эта подлая скотина, поднялся за дыбы, схватил меня за шиворот и, как морковку, выдернул из комнаты.