Намылив волосы и как следует прополоскав их, вылезла из кадки. Почувствовала себя как заново родившейся. Кожа порозовела и размягчилась, а усталость и тяжесть пути ушли вместе с водой. Замотавшись в полотно, только взяла гребень, как в дверь кто то тихо постучал. Я вздрогнула, схватившись за ткань и выронив гребень, уставилась на запертую створку. Может, служанка пришла убраться и забрать посуду? Только слишком вкрадчивый был стук. Подняв гребень с пола, отложила его в сторону и, сжимая ткань на груди, на цыпочках подкралась к двери, прислушиваясь. Но ничего, конечно, не услышала.

– Кто там? – спросила тихонько, чтобы не беспокоить маленького, так сладко спящего брата.

С той стороны последовало молчание, а я обернулась, взглядом найдя на столе нож. Все воины сейчас, верно, внизу, пропускают по одной или уже третьей кружке хмеля, отогреваясь от ливня. Нужно было всё же поселить Тавира рядом.

Ну вот, при первой опасности я сразу вспоминаю о воине!

Страх нарастал, а тишина глушила. Не могло же мне послышаться! Проверив засов, я попятилась было, как с той стороны раздался низкий сиплый голос.

– Тебе нужна помощь, а у меня есть кое что полезное для тебя, – это была определённо та старуха, хоть не слышала её голоса, но внутреннее чутьё не обманывало.

Сжала подрагивающие в лёгком, но всё же испуге, пальцы в кулаки.

– Мне ничего не нужно. Доброй ночи, – отчеканила и поняла, что зря, нужно было притвориться спящей, не отвечать, и тогда бродяжка отстала бы сама, но, видно, Тёмный дух меня за язык дёрнул!

– Я могу мно о огое о тебе сказать… рождённая в грозу, – протянула и следом замаялась хрипло, так что по коже плеч мороз прошёлся. – За тобой гонятся, и я знаю кто. – Сердце пропустило удар и пустилось в безумный галоп. Даже обернулась, будто и в самом деле кто то дышит позади. – Если захочешь меня слушать, спускайся вниз. Я буду ждать тебя.

Я кожей почувствовала, как старуха едко усмехнулась, перестав клокотать. Да и обычная ли старуха, если знает о том, чего не знает никто в этом захолустье?! Я ничего не ответила, охваченная замешательством. Прильнула к двери ухом, затаив дыхание, слышала удаляющиеся шаркающие шаги, которые стихли где то у лестницы. Отпрянула, шумно выдохнув, унимая сердцебиение, молясь Светлой Матери. Вернулась к столику, подобрав гребень, принялась расчёсываться, пытаясь расслабиться. Но не выходило.

Что она может знать? Наверняка, заметив пришлых, просто хочет выпросить монеты. Всего лишь. Но слова о том, что за мной гонятся и она знает кто, не выходили из головы. Что с того, если я спущусь? В самом деле, чего мне бояться, если рядом надёжные люди, готовые защитить меня, стоит только позвать? Я глянула на сладко спящего брата. Он устал сегодня изрядно и вряд ли проснётся до самого утра, да и я ненадолго. Только узнаю, что может мне сказать эта бродяжка.

Решившись, я скинула с себя полотно, облачилась в сорочку, сверху надев платье, торопливо собрала ещё влажные волосы в косу. Помощь мне и в самом деле нужна. Очень нужна, и глупо хотя бы не узнать, что я ошибаюсь, и старухе нужны были всего пара медяков, которыми я ещё недавно так дорожила. На них можно купить краюху хлеба и кружку молока для Марсу! Но вдруг, если она и в самом деле скажет что то важное?

Любопытство взяло верх.

Взяв необходимое, я тихонько притворила дверь, заперла замок на ключ, который выдала мне служанка на время постоя, и пустилась к лестнице.

Внизу было так же шумно, даже ещё больше. В основном столы занимали мужчины, но и женщин оказалось достаточно, и сразу было видно, что это путники, так же попавшие под ливень, как и наш отряд.