|
По этим‑то глазкам я ее и вычислила, так бы ни за что не увидала, так как шкурка саламандры и сейчас была неотличима от яркого пламени, и жглась она не хуже, я удивленно посмотрела на бережно державшего его граура, который смотрел на нее счастливыми глазами и тихо что‑то нашептывал на странно трескучем языке. И самое главное, что она его слушала, даже головку к нему повернула, иногда высовывая из пасти длинный быстрый раздвоенный язычок пламени. Мы с Мирой, не перестававшей восхищенно ахать, расселись вокруг Рола и заворожено смотрели на ящерку. Тут из волос Миры высунулся Изя удивленно на все это глянул и вдруг пронзительно запищал, все вздрогнули, а саламандра обернулась и возмущенно зашипела, но Изя храбро плюнул в нее какой‑то пакостью, и скрылся обратно в волосы Миры. Ящерка увернулась и быстро скользнула обратно в костер, где и исчезла. Мы с Мирой разочарованно вздохнули, а Мира еще и хлопнула себя по макушке. Метя в не вовремя вылезшего паучка, но ее укусили, и она, ойкнув замахала прокушенным пальцем. Я рассмеялась и полезла за мазью от укусов и ядов, а то мало ли. А Рол сидел и просто смотрел в костер.
– Откуда ты знаешь язык саламандр, – удивленно спросила я его, перевязывая руку ругающейся Мире. Он загадочно улыбнулся, блеснув глазами. – Они живут в наших каминах. Я ошарашено на него уставилась. Вот тебе раз. – Все время, – спросила с любопытством Мира. – Нет, иногда они отлучаются, но семью заводят в доме граура, правда это происходит редко, и сулит много счастья этому дому. – Почему, – спросили мы одновременно. – Этот дом никогда не сгорит, а от беды они будут его защищать, как собственный, коим он вообще‑то и является. Я хлопнула в ладоши и улыбнулась. – Мне уже не терпится побывать у грауров., – сообщила я ему. Рол хмыкнул, но ничего не ответил, а просто начал укладываться спать. Я поставила охранный круг, на который раньше не очень‑то хватало сил, обрадовала всех тем, что ночных дежурств не будет и тоже легла, долго‑долго сквозь ресницы наблюдая за пламенем и надеясь, что там еще разок мелькнет золотистая спинка саламандры. – А о чем ты с ней говорил, сквозь сон все же спросила я. Он молчал так долго, что я уже и не надеялась на ответ. – Я просил ее предупредить всех в клане, что я возвращаюсь. И я успокоенная уснула, уже не заметив пары красных глазок, заинтересованно смотревших на меня сквозь костер.
– Умри, несчастная, – заорали прямо над моим ухом, и я тут же вскочила. Около меня ржала довольная Мира, а Рол спокойно собирал вещи. – Ты чего орешь? – Я изобрела новый способ твоей побудки, – гордо ответила эта вредительница и довольная пошла седлать белочку. Я пробурчала себе под нос все, что думаю по этому поводу и громко спросила где мой завтрак. Так как мне никто не ответил, я сообразила, что его съели, пока я спала. Пришлось голодной идти к ручью и умываться, на ходу шепча заклинания по отбеливанию зубов и удалению запаха изо рта. Умывшись ледяной водой, я взбодрилась и уже более радостно взглянула на мир, который в свою очередь взглянул на меня двумя недовольными физиономиями друзей, уже сидящих на конях. – Быстрее, лежебока, – подгонял меня Рол. Но я не поддалась на провокацию. А пошла и взяла все же оставленный мне бутерброд у бывшего костра, там же откопала аж две картофелины и с ними пошла к ручью, где уселась и, не взирая на возмущенные лица Рола и Миры, медленно поела, запивая воду из ручья, для чего набирала ее в кружку. Рол наконец не выдержал, слез, оседлал моего Рыжика, чему ни он ни я не препятствовали, взирая вполне благосклонно, но тут он подошел ко мне, подхватил меня на руки, потом перекинул через плечо, так, что я чуть не подавилась последним кусочком, и, под неумолкающий хохот Миры, посадил меня на лошадь боком. |
