— Людям страшно, — ответила Ингрид, поёжившись. — Место такое, что не по себе.

Я открыла второй глаз, вытерла накопившиеся в уголках слезы и осмотрелась. Громадные стволы деревьев, покрытые темно-зеленым мхом. Земля усыпана пожухлыми листьями, иголками и сухими ветками. Много травы, очень похожей на папоротники. Если прислушаться, то слышно, как скрипят деревья и в вышине шелестят листья. Животных не слышно, даже птицы и те не поют. По земле стелется полупрозрачный туман.

Ну, на самом деле действительно мрачновато и страшновато. Обычным этот лес назвать не повернется язык. Конечно, в любом лесу есть что-то такое неуловимо мистическое, но в этом становится просто ясно, что здесь надо быть готовым ко всему.

Когда организм пришёл в относительный порядок, я встала. Надо поговорить с людьми. Попросив Ингрид подозвать сюда всех взрослых, постаралась придать себе более-менее нормальный вид. Конечно, мне бы ванну принять, голову помыть, да платье сменить на что-нибудь более чистое. Но чего нет, того пока нет. Но волосы я все же переплела немного, чтобы сильно не торчали.

Когда многие подошли ближе ко мне, я перестала дёргаться и замерла, осматривая каждого человека.

— Люди, — начала я. Говорила я тихо, отчего даже те, кто до этого шептался, притихли. — Все знаю, как с нами поступил наш король?

Толпа возмущённо загудела, давая мне понять, что по поводу моего замужества знают даже дети. Женщины выкрикивали проклятья, мужчины плевались и потрясали кулаками, насылая на голову нерадивому королю все беды мира. Я подождала, пока гул стихнет, и только тогда продолжила:

— Мы стали не нужны королевству. Нас попросту выбросили за ненадобностью. Отправили в место, которое испокон веков считается гиблым. Мы никому отныне не нужны. У нас есть только мы сами. Мы должны быть сейчас, как никогда быть сплочёнными, ведь неизвестно, что это за место и какие опасности оно таит. И только вместе мы сможем побороться за нашу жизнь. Поодиночке мы никто и погибнуть прощу простого. Вильхельм неприветлив, но никто точно не знает, что тут. Неизвестность это очень плохо, поэтому нам нужно хотя бы немного осмотреться. Выходить обратно из леса пробовали?

— Пробовали! — крикнул мужчина лет пятидесяти. — Не пущает обратно.

— Не пускает? — спросила и нахмурилась.

— Ага. Мы туды, а там стена прозрачная.

— Стена, — я приподняла юбки и пошла к выходу из леса. Благо мы были не так далеко, и идти пришлось недолго. Я думала, что мне совсем стало лучше, но не тут-то было, стоило мне пройти десяток шагов, как снова немного затошнило. Подойдя к выходу, протянула руку и с удивлением поняла, что она действительно во что-то упирается. Во что-то мягкое, тёплое, прозрачное и упругое. Было такое чувство, словно я прикоснулась к боку какого-то большого животного, у которого коротенькая шерсть. Чуть надавив, я каким-то шестым чувством поняла, что смогу пройти, что меня эта преграда пропустит. Но делать этого не стала. Уйти нам всё равно сейчас не дадут, больше чем уверена, что с той стороны эльфов в засаде больше чем надо. А раз уйти мы не можем, то не нужно людей зря обнадёживать. — Действительно, стена.

— Вот и мы так, — просветил меня всё тот же мужчина.

— Ладно, — вздохнула. И что теперь делать вообще? — Раз туда дороги нет, то мы должны узнать это место так хорошо, чтобы оно стало нашим новым домом. Сейчас мы немного отойдём от входа. Необходимо найти поляну, на которой мы все поместимся.