|
Они обещают, что это изменит мир. Вы хотите помочь им и мне? Кто-то из девочек сразу же кивнул, большинство же просто выжидали. Еще не все из них считали Гэна своим другом. Пока. Но тут вмешалась настоятельница: — Я запрещаю. Избранные — собственность Церкви. А твой сегодняшний поступок, Гэн Мондэрк, будет твоим проклятьем. Ты не сможешь со своими друзьями испортить наших Избранных. Вы все будете прокляты и изгнаны. Комната наполнилась мрачной тишиной. Гэн ответил спокойно, хотя губы его побледнели: — Ты говоришь справедливо. Мы затеяли плохую игру с этими невинными. Но это уже война между теми, кто принял взгляды Сайлы, и теми, кто пойдет за тобой. И начнут ее те, у кого нет желания править или добиваться власти. Ты проиграешь, старуха. На то есть много причин, но самую главную тебе никогда не понять. Учителя подрастут, и учение будет процветать. Настоятельница брезгливо засмеялась: — Смелая речь для воина, оскорбляющего со своей прислугой безоружную женщину. Я знаю, что не властна над твоими друзьями. Сейчас по крайней мере. Но ты потерпишь поражение, потому что я — Церковь. Ты не можешь сражаться со мной. В конечном итоге Церковь получит то, что ей принадлежит по праву. — Всегда рад принять твой вызов, настоятельница. Но не более. А сейчас, я полагаю, ты покинешь землю Трех Территорий и заберешь своих целительниц. Мои Волки позаботятся о безопасности твоего перехода в земли Людей Реки. Настоятельница гордо направилась к двери. Но прежде чем переступить через порог, широко раскинув руки, — свисающая мантия почти заслонила проход, — обратилась ко всем присутствующим: — Церковь не ссорится с теми, кто страдает от твоего правления. Но ты не можешь так просто лишить нас права владения. — Она повернулась к Бернхард: — Ты и твои друзья играете душами беспомощных детей. Храни их от чар ведьмы Сайлы и ее сторонников. Я повелеваю и предупреждаю. Она развернулась и ушла, словно черный сгусток беспорядочно пляшущих жутких теней. Одна из девочек потянула Картер за рукав и шепнула ей что-то на ухо. Лицо Картер вспыхнуло; она выпрямилась резким судорожным движением. Голос ее был мягок, но решителен: — Нет, маленькая, вы не умрете, и никто не заберет вас. Настоятельница не понимает нашего дела. Но все должны увидеть: мы — добрые люди. Ты согласна? Однако в словах следующего ребенка прозвучали еще более глубокие опасения: — У нас нет настоящих отцов и матерей. Мы должны идти туда, куда велит Церковь. Настоятельница главнее тебя. Она может заставить нас сделать все, что захочет. И тебя тоже. — Больше никогда, — слова Картер прозвучали твердо и окончательно, хотя рука все так же нежно касалась маленьких головок. — Теперь есть две Церкви, моя девочка: ее и наша. И мы должны решить, какая из них истинная. — А Мурдат, на чьей он стороне? — На нашей. Мы многим ему обязаны, но он только хочет, чтобы мы были счастливы. — Он страшный. — Я знаю. Иногда мужчины бывают такими. — Настоятельница не мужчина, но тоже страшная. Картер мягко кивнула: — Мы не будем обращать на нее внимание. Изучающе поглядев на Гэна, одна из девочек спросила: — Ты обещаешь остаться в аббатстве Ирисов со Жрицей Роз Сайлой и Жрицей Фиалок Лантой? Гэн внимательно посмотрел на детей и ответил с полной серьезностью: — А вы обещаете слушать их? Верить им и внимать их наставлениям? Они мои друзья. И я хочу, чтобы они гордились вами. Вы обещаете стать такими? От волнения голос у одной из девочек неуверенно дрогнул: — Я обещаю. Гэн пристально смотрел на своих немногочисленных слушательниц, пока от каждой не услышал слов: — Я тоже обещаю. Ответы звучали тихо, слегка неуверенно, словно робкое эхо от соприкосновения стеклянных бокалов. |
