|
А сейчас, если обойдешься без глупостей, прогулка не покажется тяжелой. — Как я буду сидеть на лошади во всем этом? — Конвей пошевелил руками. Собаки напряглись и с надеждой зарычали. — Пойдешь пешком. Пора трогаться. Развернувшись, Лис дал знак своим людям, чтобы они взяли лошадей, привязанных возле убежища. Стоило чужаку приблизиться к Вихрю, тот недобро заржал и лягнул передними ногами. Человек проворно увернулся. Конь продолжал брыкаться, вскидывая голову, пританцовывая и натягивая веревку. Лис прикрикнул на воина: — Ты что, женщина? Не можешь усмирить коня? Развяжи его и отведи вниз к нашим лошадям. Немедленно. Краска ударила воину в лицо. Он оглянулся на остальных — они усмехались. Неудачник поспешил подчиниться Лису. Разъяренный конь настороженно следил за действиями человека. В ответ на новую попытку животное отпрянуло, ненароком зацепив лошадь с поклажей, привязанную рядом. Пытаясь схватить уздечку, воин понял свою ошибку. Но поздно. Лошадь полоснула зубами по его плечу, распоров мышцы, словно ножницами. Резкий хруст ключицы утонул в крике. Тряся человека, словно терьер крысу, Вихрь работал мощными челюстями. Отпустив жертву, он встал на дыбы. Человек беспомощно корчился на снегу. Вихрь разъяренно ревел, рассекая воздух передними ногами. Первая стрела глухо стукнулась в бок коня. Острый наконечник попал в кость. Стрела проникла совсем неглубоко, но боль была адская. Конь дико заржал. Повернув голову, он посмотрел на своего хозяина. Сердце Конвея превратилось в лед. Вихрь все понял. Он был готов умереть, но умереть сражаясь. Копыта молотили по упавшему кочевнику. Посыпался град стрел. Вихрь с ревом встал на дыбы. Привязь оборвалась. Свободный, весь истыканный стрелами, он закусил удила. Прижав уши, обнажив зубы, он бросился в атаку. Один из воинов поскользнулся. Вихрь повалил его, пошел юзом, пытаясь остановиться. Спрятавшись за деревом, один из воинов что-то метнул. Меч разрезал сухожилие на ноге лошади и отскочил весь в крови. Падая, Вихрь попытался укусить своего обидчика. Новый шквал стрел добил его. Стремительные легкие птицы, они находили покой в его вздымающемся теле. Перекатившись на бок, он глотнул воздух и взбрыкнул, не желая умирать. Сбитый с ног воин, поднявшись, осторожно приблизился к слабеющему животному. Подняв меч, он вонзил его в горло лошади. Удар был верным. На последнем издыхании конь дернулся вперед и впился зубами в его колено. Мертвое животное уже не узнало, что лишило врага возможности ходить. Собаки скорбно завыли. Не слушаясь успокаивающего голоса Конвея, они попусту дергались в своих оковах. Ланта отвернулась, не в силах смотреть на эту бойню. Лис рассекал воздух командами. У лошади Тейт не было никаких шансов устроить такую же битву. Под шквалом стрел она рухнула на землю. Окаменев, Конвей неподвижно стоял, только дергаясь от рывков перевозбужденных собак. Он уставился на Лиса. Оба молчали. Оба не обращали внимания на вопли изувеченного воина или возбужденную беготню и крики остальных. Это мгновение принадлежало только им. Ланта поразилась, поняв, какую ненависть лелеял каждый из них. Это нельзя было описать словами. Тут было что-то непристойное. Один из кочевников окликнул Лиса, выкрикивая его имя, пока вожак с явной неохотой не прекратил этот поединок взглядов. Придвинувшись к Конвею, Ланта сказала: — Прости, Мэтт. Мне бы очень хотелось найти слова, которые могли бы помочь. Благодарно взглянув на нее, он перевел взгляд на мертвого Вихря. — Мы вместе многое повидали. Помнишь тот день, когда ты дала ему имя? Я тогда тоже только оправился от болезни. Гэн говорит, что они никогда не дают имена своим боевым лошадям, потому что тех все равно убьют. Они считают, что если у лошади нет имени, то легче смириться с ее утратой. Это неправда. Я рад, что ты дала ему имя. Лучшее имя. |
