|
Доставьте его сюда. — Ма заходил взад-вперед. Конвей почувствовал, как что-то струится по шее. Уголком глаза он заметил, что собаки встали. Подозревая неладное, они крутили шеями, пытаясь вынюхать опасность. Конвей знал, что, если животные двинутся, он умрет. Жестом он их остановил. Окликнув Тиниллита, он спросил: — Лис Одиннадцатый у вас? Это важно. Наступила тишина. Конвей почувствовал движение по ту сторону костра. Согнувшийся, не имея ни малейшей возможности вырваться из цепких пальцев, схвативших его за куртку, он неестественно извернулся, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть. Ма по-прежнему был приставлен к его горлу. В поле зрения показался Лис с Тиниллитом и еще одним Малым. Оружие Лиса волочилось по земле. Правую половину лица вместе с правым глазом Лиса закрывала повязка. Левая рука тоже была замотана. Когда Лис подошел к ним, лежащий воин промолвил: — Белый Гром даже не узнал меня, Лис. — Он рассмеялся довольным прерывистым смехом. Конвей медленно повернул голову, и ма снова надрезал ему горло. Он непонимающе заморгал. Человек продолжил: — Тебе следовало прикончить меня, когда меня поймали твои собаки. Но ты слишком мягок. Поэтому мы и истребили весь твой род. — Его взгляд перешел на Тиниллита. — Освободите Лиса. — Нет. Если ты убьешь Конвея, мы убьем Лиса. А потом мы убьем тебя. Ты ничего не добьешься. — Я сохраню свою честь. А вы потеряете одного из тех, кто знает, где находится оружие-молния. Так что вы не пойдете на это. Тиниллит суетливо задвигался. — Лис слишком слаб для поездки. Он потерял один глаз. Может потерять руку. Мы о нем позаботимся. — Хочешь сказать, сделаете его рабом. Отпустите его. Дайте ему коня. Когда я увижу, что он достаточно далеко, то отдам вам свое оружие. Конвей увидел Ланту. Она стала на колени возле лежащего и протянула руку к его лбу. — Я обещаю тебе, что никто не станет рабом. Пожалуйста, во имя Церкви, отпусти Мэтта Конвея. — Не прикасайся ко мне! — Воин отдернул голову от ее руки и ткнул ма Конвею в шею. Конвей хрюкнул, не в силах уклониться. Раненый проговорил, задыхаясь, слова давались ему с трудом: — Дотронься до меня еще хоть раз, и я прикончу его на месте. Лис, передай Жрецу Луны, что я заслужил свое место в раю рядом с ним. Скажи ему. Лис освободил плечи от хватки своих конвоиров. — Я сделаю это. Мне нужен мой меч. Хороший лук и стрелы. И еда. Тиниллит дал сигнал, чтобы все принесли. Воины Малых положили вещи между Лисом и лошадьми. Тиниллит предложил ему самому выбрать коня. Лис сгреб поклажу здоровой рукой. Обращаясь к Тиниллиту, он процедил: — Я припомню, как вы отказывались притрагиваться ко мне. Заставили меня самого перевязывать раны. В следующий раз мы посмотрим, кто к кому притронется. — Несмотря на раны, Лис быстро скрылся из виду. Стук копыт заглох. После того как растворился последний звук, Тиниллит еще какое-то время прислушивался. Очень осторожно, Малый обратился к лежащему: — Отдай мне меч. Тебе ничего не будет. — Что может быть хуже того, что со мной уже случилось? После того как он украл мою гордость? Конвей вмешался в разговор: — Не будь дураком. Нет ничего позорного в поражении. Глаза лежащего широко раскрылись. На губах появилась слюна. — Да что ты знаешь о позоре? Слабак. Боишься убить. Ты не знаешь, что такое смелость. Тебе не интересно, почему я не попытался улизнуть вместе с Лисом? — Меня больше интересует, почему он не взял тебя с собой. И даже не поблагодарил. Раненый прорычал: — Он слишком умен, чтобы себя обременять. — Прервавшись, он хитро добавил: — Моя тайна. Вы не знаете. Никто из вас. — Ты не можешь пошевелить ногами, — предположил Тиниллит. |
