|
Безоружен. Но пока жив и в относительной безопасности. По крайней мере здесь, если не пытаться отсюда сбежать. Вообще-то для него это будет не побег, а месть. Утром засуетились слуги, подметая одной метлой пол и стол. Домел вспомнил крыс и довольно улыбнулся, представляя, какой завтрак будет есть барон. Длинная череда вооруженных людей пришла на утренний доклад. Домел задумался: барон явно чего-то боялся, и очень сильно. Его движения были скованными и нервными. Каждый раз, когда хлопала дверь или снаружи доносился какой-нибудь шум, он напряженно, всем телом, поворачивался в ту сторону. Но все же он выглядел уверенным и решительным. Домелу было интересно, сколько еще продержится Ондрат. В нем чувствовался какой-то надлом, как в клинке, который прекрасно режет мясо, но ломается, встречаясь с другим клинком. В замке все стихло, и Домел понял, что приближается ночь. Немного выждав, он поднялся, разминая затекшие, замерзшие руки и ноги, и пополз по здоровенной балке. Он добрался до огромного каменного дымохода. Если быть осторожным, по нему можно спуститься. Очутившись на твердом полу, Домел подумал об одежде и оружии и решил начать с кухни. Там по крайней мере были ножи. Повар сидел за маленьким рабочим столом. Домел заглянул в открытую дверь и медленно прокрался внутрь, прячась за длинную скамью перед печкой. Выбрав увесистую кастрюлю с длинной ручкой, он бросился к повару и одним ударом размозжил несчастному череп. Тяжелое шерстяное пальто повара вполне подошло Домелу. Шапка сидела как влитая. Натянув одежду, он прихватил большой нож для резки мяса. Лезвие ножа было длиной с руку и острое как бритва. Это было серьезное оружие. Снаружи ночь держала окруженную стеной деревню в своих цепких и тихих объятиях. Изредка раздавался собачий лай. Домел нервничал. Пустынные улицы и неосвещенные дома говорили о том, что большинство мужчин уже двинулись к Оле. Он прокрался к стене. В темноте у лестницы зашевелился охранник. Большому мясницкому ножу нашлась работа. Охранника не спас даже металлический шлем — он раскололся от мощного удара, но шума было много. Домел стрелой долетел до ровной площадки, где устраивались поединки воинов, перебросил нож через стену и быстро перелез сам. Он уже несся к морю с ножом в руке, когда зажегся первый факел. Домел легко нашел тропинку, ведущую к рыбацкой деревне, и пустился по ней быстрой рысцой. Причалы были удобно размещены на берегу. Видимо, потребовались месяцы, чтобы все так обустроить. Искушение почувствовать себя снова в лодке было просто непреодолимым. Он одной рукой перерезал швартовочный конец, а другой подвигал взад-вперед румпель. Из рыбачьих хижин донесся жалостный плач. Домел поспешно поднял парус. Маленькая лодочка послушно откликалась на его действия, быстро выходя на большую воду. Лежа на спине, Домел пытался разглядеть силуэт акульего челна. Ориентируясь по звездам, он легко вычислил верный курс. Идя напрямую, можно было наткнуться на Лорсо, но времени на маневры уже не было. Ола стремительно приближалась. К несчастью, он слишком сильно взял на север, к берегу у замка. На полной скорости лодку вынесло на прибрежные камни. Корпус заскрипел, сокрушаемый обломками скал. Домела оторвало от планшира и перебросило через борт. Мачта хрустнула, застонала и упала рядом с ним. Это было как последний вздох. Лодку развернуло. Упершись руками в лодку, он попытался сдвинуть ее. Холодное дерево не поддавалось. Она умерла, подумал Домел. Единственный шанс спастись и тот теперь пропал. И побежал подальше от этого места. Возле Северных ворот он закричал охранникам: — Там, наверху, впустите меня! Мне надо видеть Эмсо. Заслоняя звезды, появилась чья-то голова. — Утром. Ворота закрыты на ночь. — На вас собираются напасть. Еще одна голова. — Ты кто? Сколько вас? — Я один, дурак. Неужели тут должна быть целая толпа, чтобы вы поняли, что на вас нападут. |
