— Ты сама как пирожное, очень вкусное! — Антон потянулся к ней, его руки по-хозяйски прошлись по телу. Девушка тихо ойкнула и поинтересовалась:

— А ты что — сам в этих палатах?

— С сегодняшнего дня сам. Сосед выписался, — подсаживаясь ближе к девушке, сказал Антон.

— Не надо, кто-то может войти… Дверь открыта!

— А мы ее закроем! — Антон быстро поднялся и повернул ключ в замочной скважине. Так же быстро вернулся, обнял девушку.

— Я по тебе очень соскучился! — прошептал он, а руки уже ласкали ее тело.

Она слабо сопротивлялась, шепча:

— Я тоже соскучилась… Но ты с ума сошел! Здесь не место, я боюсь…

Но чем напористее он был в своих действиях, тем слабее она сопротивлялась, ее дыхание стало прерывистым, глаза полузакрылись.

— Я тоже сошла с ума! Соскучилась… Я хочу тебя!

Возьми меня! — И она стала помогать освобождать себя от одежды. — Бери меня, бери!

Тут Антон, к своему ужасу, почувствовал, что не готов. Мгновение назад был готов, а теперь нет.

— Что ты медлишь? Возьми меня! Возьми! — настоятельно требовала девушка, дрожа всем телом от возбуждения.

— Я… не могу… Наверное, ты права — не та обстановка!

— Ты, с ума сошел! Завел меня, и теперь — ничего?

— Извини, по-моему, глаза у инвалида нехорошие. Сглазил он меня.

— Извини? Какой инвалид? Ты понимаешь, что меня завел и теперь бросаешь? Может, это ты сам инвалид?

— Ты что…

— Я что… Это ты — что!

— Но я ничего не могу с этим поделать. Давай помогу одеться…

Минут через пятнадцать она почти пришла в себя. Девушка сидела на его кровати, он — на койке напротив, грустно смотрел на нее и не знал, что сказать. Она сжалилась и заговорила первой:

— Может, это лекарства, которые ты принимаешь… влияют… Но это пройдет… Должно пройти.

— Молодец, заметила, что я болен… — горько и иронично произнес он. — Но ты права — я выздоровею, обязательно выздоровею.

— Конечно, ведь ты не импотент! — почти весело сказала девушка.

Но лучше бы она промолчала… Кровь бросилась Антону в голову, он задрожал мелкой дрожью, глаза стали безумными — он вспомнил ту ночь, в другой больнице, с другой женщиной, и это страшное слово — импотент!

— Что с тобой? — испугалась Верунчик. — Тебе плохо?

— Мне хорошо! Уходи! Мне надо побыть одному!

— Я что-то не так сказала?

— Нет, все в порядке. Мне надо на укол — видишь, дрожу, реакция такая!

— А-а, понятно… А то я уже подумала.. — Ладно, я пошла — завтра пришлю Светку. Будь умненьким, благоразумненьким, хорошо себя веди, к медсестрам… Пока, бай-бай! — Она слегка чмокнула его в неживые губы и выскочила из комнаты, успешно справившись с замком.

Антон свалился на постель, прикрыл глаза детективом и затих.

Через час он вышел из палаты. Инвалид лежал на койке, устремив взгляд в потолок, никак не реагируя на его появление. Антон минуту постоял, наблюдая за ним, — тот оставался в той же позе. Но когда Антон пошел по коридору, физически ощутил его взгляд, однако не стал оборачиваться.

Он нашел дежурного врача, который смотрел старенький телевизор в ординаторской.