|
Себе товар оставили, тебе – все злато и серебро, что с татей взяли, и казна купеческая, и припасы на дорогу. – Вы чего, решили меня здесь бросить? – Олег наконец понял, к чему клонит корабельщик. – Ты, ратник, зла на нас не держи, – чуть попятился Ерш. – Мы ссоры не ищем. Однако же и ты нас пойми. Дочка твоя ничего не пьет, не ест. А опосля люди пропадают. Нехорошо сие. Все нехорошо. Не повезем мы вас дальше. Что хочешь делай, а не повезем. Давай лучше по-доброму, воин. Ты свое получил, у нас перед тобой долгов нет. Забери девочку с ушкуя. Лучше миром все порешим. Мы дальше сами, и вы сами… Тихо разойтись для всех хорошо выйдет. Что скажешь, ратник? – Я могу поклясться любыми богами, что никто из вас не получит ни царапины! – Не надо, воин. Не хотим, – мотнул головой старый Ерш. – Мы в клятвах не сильны. А страх такой нам на корабле не надобен. Уходите. Не доводи до греха, ратник, забери от нас девчонку. Мы с нею далее не поплывем. – Ты обещал доставить меня в Кострому, Тумдум! – нашел взглядом купца Олег. – Общество так решило, воин, – вскинул голову мужичок и тут же закашлялся, потер шею. – Знамо, побить ты нас можешь, да токмо кто тебя тогда повезет? А с дочкой твоей люди плыть не хотят, боятся. Мы ведь все по совести, мы тебе и долю оговоренную оставляем, и сверху за обиду добавили, и припасы всякие… Давай по-доброму разойдемся, ратник. Всем от того легче будет… В одном Тумдум был прав: даже если Середин победит в очередной схватке, пользы это ему не принесет. Да и ратное счастье переменчиво – в драке один против десяти можно и проиграть. И как ни крути, ни живыми, ни мертвыми юную ведьму корабельщики дальше не повезут. Слишком боятся. И, в общем-то, есть за что… – Сирень! – вздохнув, позвал спутницу ведун. – Иди ко мне, девочка. Да пребудет с ними милость Сварога. Пусть плывут. Ведьмочка спорить не стала, спрыгнула на берег. Корабельщики, с видимым облегчением, поспешно забрались на ушкуй, отчалили и покатились вниз по течению в уже совсем близкие сумерки. Даже бочонки с недопитым вином забирать не стали. – Сирень, что на самом деле случилось с этими тремя пареньками? – спросил Олег. – Они сперва смеялись, потом стали меня хватать, потом полезли руками под сарафан, – мерно перечислила ведьма. – Мне это очень не понравилось. Я скинула их на берег и позвала волков. – Нечто подобное я услышать и ожидал. – Середин отошел к бочонкам, зачерпнул вина, выпил. – Почему ты меня не ругаешь? – удивилась ведьма. – Я убила еще троих людей. – Люди – это те, кто помогает ближнему своему, – пожал плечами Олег. – А те, кто ворует, убивает, насилует, это уже не совсем люди. Ругать за их смерть не принято. Скорее, наоборот, хвалят. Просто друзья и родственники подобных… мертвецов… Они все равно жалеют убитых и стараются за них отомстить. – И что тогда? – Тогда убитых становится намного больше. – Ведун допил вино и стал развязывать оставленные ушкуйниками мешки. – Давай устраиваться на ночлег. Утро вечера мудренее. Плохая примета Телефон зазвонил, когда Ольга закончила уборку в клетке Клинтона – так прозвали в зоопарке излишне активного орангутанга. Годы прошли, обезьяна постарела, про американского президента все забыли, а кличка осталась, вызывая недоумение посетителей. Девушка глянула на имя абонента, поморщилась, но ответила. – Вылазь на парковку, – потребовала Роксалана. – Хочу еще один фокус со своим амулетом попробовать. – Я на работе! – Мне по фиг, – уже в который раз сообщила миллионерша. |
