— У меня внутри все перевернулось, — скороговоркой продолжал Роберт. — Я осознал, что за этой гадостью кроется нечто, управляющее ею, и еще я понял, что сейчас она меня поглотит. Я вернулся в спальню. Здесь запах был не так силен, но я замер в ожидании у стола, а запах становился все крепче и крепче — я чуть не задохнулся. Нервы шалили, но я держал себя в руках. Я принялся за дело — начал методично окуривать комнату. Честно говоря, я понимал, что это не поможет, но не мог сдаться и бездействовать. Вы понимаете меня, сэр?

— Вполне, — спокойно ответил доктор Кеан. — И вижу в произошедшем целенаправленную попытку избавиться от вторжения, и пусть она оказалась бесполезной, решение само по себе было правильным. Продолжай.

— Когда пробило одиннадцать, я почувствовал тошноту и сдался. Воздух в комнате был ядовит, в буквальном смысле этого слова. Я опустился в кресло и стал ждать конца. И вдруг в сумрачных углах комнаты, там, куда не доходит свет лампы, я заметил темные пятна. Сначала я пытался уверить себя, что мне показалось, но одно из них скользнуло вниз по книжному шкафу и направилось по ковру в мою сторону. Тут я понял, что мне не мерещится. Клянусь всем святым, сэр, — его голос дрожал, — либо я сошел с ума, либо вся комната наполнилась чем-то ползучим! Пятна были везде: на полу, стенах, на потолке надо мной! Там, куда падал свет, ничего не было, но темнота жила, захваченная существами размером с две ладони, и в растущей тишине…

Роберт охрип. Доктор Кеан, недвижный как изваяние, смотрел на него.

— В тишине они почти неслышно жужжали.

Оба молчали. По Хаф-Мун-стрит проехал автомобиль, и вновь все затихло. Часы пробили половину первого. Заговорил доктор Кеан:

— Что-то еще?

— Да, сэр. Я вцепился в подлокотники, почувствовав, что, если не найду под руками поддержки, сойду с ума. До моего левого запястья, — он взглянул на упомянутое место почти с отвращением, — дотронулось что-то волосатое и невыразимо противное. Просто легко коснулось, и даже это было слишком. Мне стыдно признаться, сэр, но я завизжал, завопил, как истеричка, а потом бросился наутек! Я убегал из собственной квартиры, схватив пальто и шляпу, халат же бросил на пол!

Он повернулся и поставил оба локтя на каминную полку, закрыв лицо ладонями.

— Выпей-ка еще, — сказал доктор Кеан. — Ты ведь сегодня был у Энтони Феррары? Как он принял тебя?

— Да, расскажу вам и об этом, — продолжил Роберт, наливая содовую в бокал. — Там бывает… Майра.

— Где? У него в квартире?

— Да.

Доктор Кеан опять зашагал по комнате.

— Не удивлен, — произнес он. — Ее с детства учили относиться к нему, как к брату. И все же необходимо положить этому конец. Как ты об этом узнал?

Роберт Кеан рассказал отцу о событиях утра, подробно описав жилище Феррары, что доказывало, какое сильное и даже неизгладимое впечатление произвели на молодого человека все увиденные там странности. В заключение он сказал:

— И все же я задаюсь одним и тем же вопросом, что здесь, что в Оксфорде. Кто такой Энтони Феррара? Где сэр Майкл нашел его? Что за женщина дала жизнь такому сыну?

— Остановись, мой мальчик! — вскричал доктор Кеан.

Роберт вздрогнул и посмотрел на отца.

— Роб, ты в опасности. Не буду от тебя этого скрывать. Майра Дюкен Ферраре не родня, поэтому, раз ей достается наследство от сэра Майкла, у Энтони мог зародиться определенный план действий. Ты, сам того не желая, становишься на пути! Это плохо, мальчик мой, но давай-ка со всем разберемся, пока ты еще не набедокурил.

Он взял со стола почерневшую вересковую трубку и начал ее набивать, не прекращая свои наставления:

— Что касается твоего следующего шага, то здесь вопросов не возникает.