— Что это? — я вопросительно уставилась на пыльный том в потрёпанном переплёте.

— Твой учебник. — Свен отодвинул стул и уселся рядом. — Самая простая книга из всех, что есть, да ещё и с картинками. Ты же хотела учиться — так учись. В день — по странице.

— То есть мне придётся читать самой?

От мысли остаться один на один с тарабарщиной стало плохо. Мой галанийский не настолько хорош, чтобы понимать все вывески, тем более книги.

Свен кивнул, но пообещал помогать.

Начали мы с названия. Маг прочёл его, затем написал на бумаге, волшебным образом возникшей из кармана, и начал знакомить с местным алфавитом.

Оказалось, букварь заменила детская книга о мире. В ней рассказывалось о двуликом Ио, его заповедях, разных животных, созданных богом, а также правилах поведения для хороших девочек и мальчиков. Всё это сопровождали красочные миниатюры, отдельные рисованные вставки внутри текста и буквицы из цветов и листьев.

В тот вечер я осилила только один абзац, зато научилась читать практически без акцента и узнала двадцать новых слов. В последующие дни Свен не давал поблажек. Учитель из него вышел строгий, зато учёба пошла в гору.

Умом понимала — скоро маг уедет, у него же дела, поэтому стремилась извлечь из общения с ним максимальную пользу. Весь день проводила в спальне герцогини, а вечером и до ночи грызла гранит науки в библиотеке, пока не слипались глаза.

Спальню герцогини я оформила в стиле барокко. Роскошь, пышность, яркость — словом, праздник жизни, а не суровая реальность.

Наверное, меня возненавидели все слуги, торговцы и краснодеревщики в округе: я заставляла делать то, к чему они не привыкли. Зато её светлость пищала от восторга. В буквальном смысле, потому что голос у неё высокий.

Я заканчивала роспись потолка — хм, вернее, не я, а подмастерья по моим эскизам, — Свен же недвусмысленно намекал: ему пора возвращаться в Нурбок, а мне — показывать бельё. Показать согласилась, а вот отдать — перебьётся. Маг не понимал подобного упорства, но не объяснишь же ему, что эти тряпочки — единственная связь с прежним миром.

Смотрины назначили во временной опочивальне герцогини.

Я в образе девицы, якобы только что приехавшая сестрица мастера, зашла за ширму. Думая о толпе людей, пожелавших взглянуть на невиданную диковинку, старалась убедить себя, будто нахожусь на врачебном консилиуме. Но выходить из-за ширмы не хотелось, как и позволять пристально рассматривать и щупать бельё незнакомым женщинам и мужчинам. Да, последние тоже затесались среди любопытствующих. Оно и понятное — такое пикантное зрелище! И ладно бы Свен, который уже всё пощупал и доказал отсутствие сексуальных намерений, — так брат, кузен и ещё кто-то там её светлости пришли. Только герцога Сторфе не хватало, но тот и не думал променять увеселения столицы на скуку провинции.

Наконец, я набрала в грудь побольше воздуха, закрыла глаза и шагнула. Нет, не на эшафот — под свет софитов.

Сначала все молчали. Открыв глаза, поняла — культурный шок вышел слишком сильным. Мужчинам ожидаемо понравилось, но они предпочитали молчать, просто пожирали глазами, а женщины удивлённо хлопали ресницами.

— Как чудесно и чудно! — первой пришла в себя вертлявая сестрица её светлости. — Я как раз простыла, а с этой тряпочкой — она указала на трусики, — всегда тепло.

— Ну, не знаю, — скептически протянула герцогиня и подошла ближе. — Верх будто у блудницы.

— Зато какое декольте! — не выдержав, подал голос один из мужчин.