Мне же предстояло рассчитывать только на себя.

Убедившись, что до места казни ещё нужно доехать, задумалась о способах спасения.

Верёвки. Крепки ли узлы, не протёрлись ли волокна?

Попробовала и убедилась — связали на славу. Руками не пошевелить. Ногами, увы, тоже.

Пессимизм снова поднял чёрный флаг в душе.

Прислушалась, пытаясь понять, о чём говорили разбойники. Кажется, о деньгах. Мерзавцы злились, что не смогли толком поживиться. Откуда они вообще взялись, из тюрьмы сбежали?

Смотреть по сторонам в моей позе неудобно, но я пыталась. Хотя бы для того, чтобы понять, куда мы направляемся. Оказалось — к лесу. Классика жанра!

Задумалась, кому стоит помолиться за свою никчёмную жизнь, и выбрала Ио. Я в его мире, на него и стоит уповать.

Молитва вышла странной. Никогда не знала, как правильно просить бога о помощи, поэтому сочинила нечто слезливое и простенькое, закончив обещанием подарить что-то храму Ио. Надеюсь, он услышал мою нехитрую молитву и поверил, что я безвинная душа.

Над головой сомкнулись кроны деревьев.

Разбойники расслабились, один даже начал насвистывать. Меня похлопали по мягкому месту. Пальцы скользнули под одежду… Мерзко, но ничего поделать не могу. Да, будь на мне юбка, и вовсе бы развлеклись по полной программе.

— Ребята, я уже хочу, — подал голос мой нетерпеливый разбойник.

Он остановил лошадь, грубо ухватил меня за волосы, подтянул к себе и впился в губы. Я благоразумно их плотно сжала, но всё равно насладилась всеми прелестями перегара и гнилых зубов.

Разбойники заспорили, кому первому меня оприходовать. Тут я всё понимала без слов.

Да, просто чудно!

Меня сбросили на землю. Кинули, будто мешок с картошкой, не заботясь, сколько синяков получу. Спасло то, что в лесу лежали глубокие сугробы, и снег смягчил удар. Зато я едва не задохнулась и тут же промокла до нитки. Если выживу, воспаления лёгких не избежать.

Ноги развязали. С утилитарной целью полагаю — иначе штаны не стянешь. Связали-то мне не лодыжки, а колени.

На время оставив меня в покое, разбойники продолжили выяснять отношения. Дело дошло до драки — молодчики толкались, матерились и, наконец, сцепились. Я же, не будь дурой, задёргалась и исхитрилась встать на колени.

Ещё чуть-чуть, немного… Есть!

Ноги слушались плохо, во рту всё ещё торчал кляп, но инстинкт самосохранения гнал всё дальше в лес.

Сумев вытолкнуть языком мерзкую тряпку, сплюнула на землю и задумалась: стоит ли кричать? С одной стороны, одной не справится, с другой, не стоило давать разбойникам отличный ориентир для поисков.

Чудо, конечно, что смогла подняться на ноги. До этого только в боевиках такое видела, а теперь сама исхитрилась.

Лишь бы эти гады друг друга поубивали и не заметили моего исчезновения!

В очередной раз порадовалась штанам. Хороша бы я была, мокрая, в лесу, в юбке! Выживу, расцелую Свена в обе щеки за идею с переодеванием.

Бежала туда, куда глаза глядят. Звери казались менее опасными, нежели разгневанные мужики. А они, как назло, не пожелали дать мне форы. Позади трещал валежник, слышались крики — это неслась погоня. Пешая, потому что конным по бурелому не проехать. И не проползти.

Зазевавшись, угодила ногой в чью-то нору и впечаталась носом в ствол дерева. Проклиная собственную неуклюжесть, как можно скорее поднялась на ноги. Сапог едва не остался под снегом, но я сумела его выдернуть. Бегать босиком по лесу — заведомо проиграть, лучше уж пожертвовать парой минут ради спасения обуви.

— А вот и девка! — гоготали за спиной стервецы.

Они брали в клещи, заходя с разных сторон. В руках каждого — нож. Иллюзий не было — убьют сразу и прикопают.

От страха за спиной будто выросли крылья.

Ветви хлестали по лицу, корни цеплялись за ноги, старая паутина забилась в рот, но я бежала, хоть на чуть, но опережая преследователей.