– Поганец! - проорал из-под потолка замухрышка. - Слабоумный петух! Драконья рожа! Сын пьяной обезьяны! Наташа, наступи ему на хвост!

    – Гыыыррррррр!!! - прибавил "уголовник" и показал белокурому неприличный жест.

    Белокурый не остался в долгу.

    – Олухи! Дебилы! Даже превратиться как следует не можете!

    – На себя посмотри, мурло хвостатое, - огрызнулся "уголовник".

    – У, мухоед! - белокурый погрозил кулаком. Он разозлился. Хвост метался из стороны в сторону, гулко бил по полу, будто принадлежал рассерженному коту.

    Наконец, странное движение в тылу привлекло внимание красавчика.

    – Это что за дрянь? - раздраженно вопросил он и с размаху ударил каблуком по пушистой кисточке.

    Что-то хрустнуло. Белокурый выпучил глаза, лицо побагровело, волосы встали дыбом. Присев на корточки, он дрожащими руками подобрал длинный, покрытый бурой шерстью отросток и поднял к свету.

    – Олло, я наступил на хвост. На свой хво…

    Последнее слово заглушил звук падающего тела. Следом, закатив глаза, сползла по стене Наташа.

    – На кол посадить.

    – Кастрировать.

    – А я говорю, на кол - самое то. Сутки будет извиваться, орать и умолять, чтоб его прикончили.

    – А если кастрировать, он всю оставшуюся жизнь будет об этом умолять. А еще можно вспороть брюхо и, пока жив, налить туда кипящей смолы. Или…

    Придумывать месть для Геремора - все, что оставалось Олло и Гиллигиллу. Они битый час мотались вокруг лампы, как две огромные мухи, и не могли ни опуститься на пол, ни даже замедлить вращение. Лицо Гиллигилла приобрело болотный оттенок, глаза стали заметно косить.

    – Не могу больше, - подвывал орк, - башка кружится. Проклятые эльфы, свалились на мою голову. Сдохну я из-за вас.

    – Я-то тут причем? - огрызнулся Олло. - Не стони, сейчас еще что-нибудь попробую.

    Олло перевернулся вниз головой, зажмурился и изо всех сил пожелал оказаться сей же миг на полу. Не то, чтобы этот способ передвижения казался ему наиболее естественным в сложившейся ситуации, просто все другие он уже перепробовал.

    Эльф дрыгал ногами, загребал руками, будто плыл, извивался всем телом, но ничего не происходило. Лишь каблуки миниатюрных сапог чертили на потолке замысловатые иероглифы. Наконец, Олло сдался.

    – Не выходит. Попробуй ты, может, у тебя получится. Зажмурься и представь, что стоишь на полу.

    Орк послушался и описал несколько кругов с крепко зажмуренными глазами.

    – То же самое, - мрачно констатировал он. - Еще идеи будут?

    Олло развел руками.

    – Я не колдун. Придется ждать, пока этот гад очухается, - он кивнул на Геремора, распростертого на полу. - Эй, Геремор! Слышишь меня? Очнись, зараза!

    Геремор был глух как бревно. Олло попробовал докричаться до Наташи, но тоже безрезультатно.

    – Тоже мне, эльф, - проворчал Гиллигилл. - Пенек ты остроухий, а не эльф. Даже колдовать не умеешь.

    – Так нечем колдовать, - принялся оправдываться Олло. - Геремор, когда меня в бабу превратил, сотворил что-то с моим боекомплектом. Исчез он. А без него…

    – Но теперь-то ты не баба. Снова собой стал, только плюгавей, чем обычно.