– А то и скажу я, Нина Николаевна, что мне уже почти сорок лет, добился я почти всего, о чем мечтал в молодости и даже больше, а удовлетворения нет.

– Жениться тебе надо, Алеша, пойдут пеленки, распашонки, детсад, школа, все и забудешь. А мне так и не скажешь, что думаешь?

Вот упертая у нас бабушка, если прицепится, то намертво. Хват-Барыга не мог понять, о чем его спрашивают, а до меня, наконец, дошло, чего хочет от него наша бабка.

Она же вчера, весь вечер сияла, как начищенный медный подсвечник, и никак не могла нахвалиться новой мебелью. Купленный гарнитур имел помпезное название – «Королева Марго». Диван, кресла, обеденный стол, стенка и еще шахматный столик на подставке стояли в гостиной. Бабушка весь вечер расписывала достоинства то дивана, то кресел с деревянными подлокотниками, как хороши они, мол, мы с Данилой сроду их не изотрем. Сдались нам ее кресла, мы в них так ни разу и не сели за весь вечер. Вот, видно с тем же вопросом она и подступила к Хвату. Нашла, у кого спрашивать. Наконец бестолковый Хват-Барыга, кажется, догадался чего от него хотят.

А Даниле со страху показалось, что кто-то нас сдал, что Хват пришел жаловаться, поэтому он решил перехватить инициативу. Он похлопал меня по спине, предлагая отодвинуться от двери. Повернувшись к нему, я потерял дар речи. В галифе, в майке и огромных ботинках он смотрелся, как сбежавший пациент сумасшедшего дома. Скрипнула открываемая дверь и, Хват повернул голову. Данила выйдя на середину комнаты щелкнул ботинками и представился:

– Честь имею, Даниил! – и тут одновременно протягивая Хвату руку для рукопожатия и никому не давая вставить слово, затараторил, – Доброе утро! Нина Николаевна, у вас гости? Какие люди, и без охраны. Пойду выгляну, все ли спокойно на улице!

Я увидел, как Хват не смог удержаться от улыбки, даже дед шевельнул усом и одобрительно крякнул, и только бабушка несколько сконфузилась. Хват спохватился:

– Это ты…? – хотел он добавить, «чуть не убил Брехунца», но вопрос безмолвно повис в воздухе. А Данила утвердительно кивнул головой.

– Да, я, – и добавил, – Даниил.

Получилось двусмысленно и дерзко. Хват нагнулся и пощупал у Данилы материю на галифе.

– Хорошие брюки. Последняя мода?

– Угадал! – не растерялся Данила, – махну на твои, не глядя.

Дед снова одобрительно крякнул, а бабушка с укоризной посмотрела на деда и заодно выставила молодого нахала за дверь.

– Иди умойся Данила!

Не успела за Данилой закрыться дверь, как бабушка принялась по новой экзаменовать своего бывшего ученика, задавая ему один и тот же вопрос:

– Алеша, ты как малый ребенок, я все утро жду, что он скажет что-нибудь хорошее про мою новую стенку, а он все внимание на какие-то брюки, а на стенку ноль. Ты посмотри, какой к ней шахматный столик.

После бабушкиного вопроса, я понял, что Данила, а заодно и я с ним были спасены. Хват сейчас начнет расхваливать бабушкину покупку и ее отменный вкус и постесняется пожаловаться. Правильно, совесть надо иметь. Чай пил? Пил. С медом? С медом. Печенье ел? Ел! А потом жаловаться? Дудки! Как в воду я глядел.

– Нина Николаевна, бога ради простите, не велите казнить, а велите миловать, – Начал велеречиво Хват, – я с утра немного расстроенный. У вас жилая комната просто бесподобная, даже я, уезжая в Германию, еду с «Королевой Марго».

– А хто тебя там ждет? Ты что, немец? – вдруг строго спросил молчавший до этого дед. Он на дух не переносил бывших учеников бабушки. Приближался неприятный момент, сейчас начнут Хвата из дома выносить. И тут, слава богу, в дом вошел другой гость, более уважаемый, вернулся мой приятель Данила.