– И милиция не будет искать от чего ты погиб, – авторитетно заявил я. Брехунец недоверчиво смотрел на нас. Медленно он переваривал полученную информацию. Сначала он дернулся было уйти, но потом чувство самосохранения остановило его.

– Я должен просто поджечь автомобиль, и ничего оттуда не доставать! – успокаивая себя, заявил он, – Хват к телефону подходил. Мы так условились.

– Ты все перепутал, наоборот. Столик достанут и без тебя, а тебе монтировкой по голове и сунут в кабину горящего автомобиля. Сгоришь ты в любом случае Брехунец, попомни наше слово! Они, вон Хват, и Конь друг другу не доверяют, а ты хочешь, чтобы Хват перед тобою до конца раскрылся. Если мы тебе не поможем, тебе хана, каюк.

Брехунец заволновался.

– Зовут меня, слышите!.. Говорите быстрее, что вы предлагаете?

– Жизнь тебе предлагаем, цыпа, цыпа петушок, золотой гребешок. Пока столик будет у тебя, никто тебя не тронет. Так, что если хочешь, мы тебя подождем сразу за городом, там отдашь шахматный столик нам, и кати дальше. Живой, по крайней мере, останешься. Машину подожжешь, и беги сразу куда подальше. А если поймают Хват с Конем, скажешь, испугался, что авария случилась. А еще лучше сразу заяви в ГАИ, и тогда тебя наверняка никто не тронет, побоятся.

– А столик?

– А столик отдай нам, мы тебя будем за городом на пятом километре ждать, – конкретно указал место встречи Данила.

Эх, жаль, не было у меня времени рассказать своему дружку, о том, что видел в цеху сидя в темной щели. И посвящать Брехунца не пришлось бы в наши планы.

– Ну так как, Брех, ждать тебя на пятом километре?… Отдашь раритет?… Потом мы барыш пополам поделим, – снова предложил ему Данила.

– Вы и это знаете? – удивленно спросил Брехунец.

– Знаем! – подтвердил мой приятель. Мне бы уточнить, каким это таким «знаниям», удивился Брехунец, но я, не отошедший еще от бега, сплоховал и промолчал. А мой преследователь, тупо смотрел на шахматный столик, тот, что стоял за нашей спиной. Он видно впервые видел вожделенный предмет, из-за которого и разгорелся весь этот сыр-бор.

– Это он и есть? – неожиданно догадавшись, осчастливил он нас своей улыбкой.

– Хоть Федот, да не тот. Тот, который раритет, сейчас грузят тебе в машину, балда, – обругал его Данила. – А у нас в руках его точная копия. Поменяем, и никто не узнает. А потом тебя дождемся назад с пятисотого твоего километра.

Брехунец хитро улыбнулся на слова Данилы.

– А зачем вы приходили на комбинат? – вдруг спросил он, и сам же ответил: – Поменять хотели, под носом у Хвата? Ну и дураки. Разве дела, так делают?

– Мы хоть так делаем, а ты вообще никак! – поддел я Брехунца, – только байки пацанам на озере рассказываешь.

Мое замечание осталось без последствий, он меня совершенно не слушал, и как плохой актер в расчете на простодушную публику, наигранно причитал:

– Как мне быть, как мне быть? Хват же, с Конем будут у меня на хвосте. Оторваться от них надо будет. А знаете, что, – вдруг решительно заявил он, – я остановлюсь на центральной площади минут на двадцать, в двенадцать часов, на это время назначен отъезд, якобы за продуктами на дорогу зайду в магазин.

– Лучше за йодом и бинтами, – предложил Данила, – правдоподобнее будет.

Брехунец нехорошо на него посмотрел.

– Ну, так вот я остановлюсь за йодом и бинтами, – продолжал он.