— По приказу, — он показал предписание. — На вашем месте, леди, я бы вернулся обратно.

Я не думала; скорее была на эмоциях. Сердце сильно стучало, так оно давало знать, что я собираюсь сделать что-то глупое. Я рванула в сторону полицейского и попыталась выхватить молоток из его рук. Для справки, это вообще всегда ужасная идея – попытаться отобрать его. Молоток ударил по моему плечу. Было чертовски больно, но я была рада, что не пришлось по голове, а кроме того, я довольно хорошо научилась справляться с болью. Я отошла назад и в этот же момент меня сразу уложили на земь несколько полицейских.

— Вы имеете право хранить молчание... — Вы знаете, что делать.

Умница Тео, который последовал за мной наружу, не пытался встать между мной и полицейскими офицерами. Я заметила, что он потянулся за телефоном.

— Позвони Саймону Грину, — прокричала я. Я планировала пообедать с ним следующим вечером, наверняка он уже в городе.

***

Несовершеннолетнего арестанта помещают в изолированную камеру. Но теперь я была взрослой женщиной двадцати одного года, что означало, что я попала к взрослым в общую камеру. Я держалась и пыталась определить, цело ли мое плечо. Сделала вывод, что не сломано, хотя я даже не была уверена, можно ли его сломать.

Там я находилась около часа, пока меня не вызвали в комнату для посещений.

— Это было глупо. — Мистер Делакруа воззрился на меня через стекло.

— Я велела Тео звонить Саймону Грину. Сказала ему не тревожить вас. Вы больше у нас не работаете.

— К счастью, Тео не знает номера Саймона, поэтому он позвонил мне. У тебя кровь. Покажи мне плечо.

Я повиновалась. Он покачал головой, ничего не сказал, но достал телефон и сфотографировал.

— Они собираются оставить тебя тут на ночь. Не думаю, что эта идея так уж плоха.

Я не ответила.

— Но, к счастью для тебя, у меня еще остались некоторые контакты. Я разбудил судью, слушание будет сегодня вечером, где они, скорее всего, назначат тебе заоблачную сумму. Ты с радостью выплатишь ее и потом пойдешь домой. — Он посмотрел на меня сурово, и я почувствовала, как будто мне снова шестнадцать. — Тебе всегда надо пойти и сделать все еще хуже, не так ли? Тебе показалось грандиозной идеей напасть на полицейского, а?

— Они заколачивали клуб! И я не нападала ни на кого. Я лишь попыталась отобрать у него молоток. Что еще сегодня произошло?

— Кто-то донес полицейским, что в «Темной комнате» находятся без рецептов. Они стали их проверять, и кое-кто расстроился, а когда такое случается, эти кое-кто впадают в буйство. Полицейские стали конфисковывать какао, заявив, что клуб занимается им нелегально, что, как мы знаем, неправда.

— И каков вердикт?

— Вердикт таков: «Темная комната» закрывается, пока город не решит, что делать дальше.

Я заволновалась, как закрытие скажется на других наших филиалах.

— Когда Департамент здравоохранения назначил разбирательства?

— На завтра.

— С чего они так внезапно заинтересовались «Темной комнатой»? Почему сейчас? Мы уже вот как три года открыты.

— Я размышлял об этом. И ответ кроется в политике. Как ты знаешь, в этом году выборы. Думаю, это план выставить меня сторонником нелегальных сделок. Моя кампания основывается на идее отмены неправильного законодательства, что мы изменим законы и принесем городу новый бизнес. «Темная комната» мое достижение. Закрой его, и оно им перестанет быть.

— Вы неправы, мистер Делакруа. Ваши достижения выходят далеко за пределы «Темной комнаты». Наверное, вам же будет лучше разорвать со мной отношения и клубом. Скажите, что привлекались только к договорам, и все такое. Это не так уж далеко от правды.