Обо всем этом следовало расспросить господина Ярви Разму. Хорошенько  расспросить.

И начальник третьего отдела ДБ не колеблясь выписал постановление о проведении допроса с использованием ментоскопа. Ну и что, что эта процедура сложна, дорогостояща и вредна для допрашиваемого? Пусть результаты воздействия лучей на мозг нельзя предсказать. Что из того? Все равно судьба преступника уже решена. Каковыми будут для него последствия допроса, тот, вероятно, уже не сможет ощутить. Не успеет…

* * *

Ментоскопы в Департаменте Благополучия появились относительно недавно. Всего какой-нибудь десяток лет назад, сразу после третьей Хонтийской войны. Первым внедрить их в следственную практику предложил предшественник Генерала. Он откуда-то раздобыл чертежи небывалого прибора, по которым лучшие пандейские конструкторы изготовили несколько опытных образцов. Поговаривали, что секрет похищен то ли у хонтийцев, то ли в бывшей метрополии, Стране Отцов. И уже первые попытки использования ментоскопов дали удивительные результаты.

Чудо-прибор позволял проникать в глубины человеческой психики и, извлекая оттуда воспоминания, трансформировать их в картинки-образы с последующей трансляцией на экран телевизора. Получалось что-то вроде кино, только более фантастичное, что ли. Ни одному режиссеру не удавалось воссоздать нечто подобное. Кроме того, аппарат позволял производить коррекцию воспоминаний человека, стирая лишнее или внедряя в мозг новые, ложные воспоминания. В принципе, вещь незаменимая в медицине, особенно в плане борьбы с разного рода расстройствами. Например, у людей, перенесших глубокий стресс (из-за гибели близких, болезни, аварии), можно купировать трагические мыслеобразы.

С другой стороны, не все подопытные реагировали на ментоскопирование одинаково. Люди в последнее время вообще стали слабоваты в психическом отношении: видимо, сказывались последствия войны и всего того, что произошло потом. Шесть человек из десяти после прохождения через ментоскоп, как правило, теряли рассудок и вскоре умирали. Впрочем, жалеть о них не приходилось, поскольку для экспериментов обычно брался «расходный материал», не подлежавший отчетности.

Вот и этот худосочный хлюпик из того же разряда. Хотя следует отдать ему должное, держался он очень достойно. Не то, что большая часть попадавших в это помещение испытуемых. Те, едва завидя шлем с проводками, тянущимися к уродливой металлической коробке с экраном, тут же впадали в панику, пытаясь не позволить усадить себя в стендовое кресло и надеть на голову венец с непонятными фонариками, светящими прямо в глаза. А вот Ярви Разму с живейшим любопытством разглядывал хитроумное приспособление, то и дело отпуская восторженные комментарии.

— Вы знаете, что это? — поинтересовался Антти Лэйхо.

— Слышал, — пожал плечами арестованный.

— И вам не страшно?

— Немного, — вздохнул преступник. — Да куда же от вас денешься? Еще недавно у нас оставались неприкосновенными хотя бы мысли. А теперь мы потеряли право и на свободу думать.

— Прямо философ! — проворчал Оста Салминен. — Лучше бы тогда думал, когда решил пару сотен ни в чем не повинных детишек на тот свет отправит. Свободы ему мало!

— Инспектор! — призвал, к порядку помощника комиссар.