— Бывайте, — сказал физрук, растворяясь в воздухе.

Они остались вдвоем.

Бог-император подошел к портальному камню и замер, почему-то не торопясь вводить координаты конечной точки путешествия.

— Что-то не так? — спросил Федор.

Кевин развернулся. На его лице играла плотоядная ухмылка, в правая рука покоилась на рукояти меча.

— Теперь нам никто не сможет помешать, — сказал он.

Федор попятился, выхватывая из инвентаря первое, что попалось ему под руку. Это оказался новоприореенный легендарный боевой посох, и Федор попытался занять кастующую стойку, но ему помешала возникшая за его спиной стена.

— Ты чего это удумал?

— Думаешь, тебе удалось обвести меня вокруг пальца? — спросил надвигающийся на архимага бог-император. Он начал обнажать меч, выдвинув из ножен уже добрых двадцать сантиметров черной закаленной стали. — Этих двоих обмануть несложно, но у меня все-таки опыта чуть-чуть побольше…

— Да я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! — возопил Федор. — С ума вы все посходили, что ли?

Бог-император расхохотался и вбросил меч в ножны.

— Прости, но я не смог удержаться, — сказал он. — Видел бы ты свое лицо.

— Задрали, — повторил Федор, убирая посох.

— Прости еще раз.

— Протрезвей уже, а? — попросил Федор. — Твоя империя смотрит на тебя и все такое.

— Она уже тысячу лет на меня смотрит, — сказал Кевин. — А до этого на меня смотрели другие империи, и вот они-то, как правило, ничего хорошего от меня не видели.

— Раз уж ты пригласил меня к себе и нам пару дней доведется прожить рядом, может быть, ты найдешь время, чтобы рассказать мне всю эту историю целиком? — спросил Федор.

— Как только разберусь с государственными делами, — пообещал Кевин.

— Значит, никогда.

Глава 5

Как говорил мой старик-отец, хорошо иметь домик в деревне. А еще лучше — иметь домик, и чтобы никакой деревни вокруг не было. И рядом тоже не было. Потому что все эти коротконогие селяне, бродящие за забором, только и делают, что раздражают.

А еще от них навозом пахнет.

Мне кажется, я уже говорил, что мой отец был не самым приятным человеком. Отчасти именно этим в минуты самокопания я оправдываю тот факт, что я и сам не слишком приятный человек.

Слабая отмазка, но это лучше, чем вообще никакой.

У меня был домик в горах, мне его один верующий построил. Ну, в смысле, в меня верующий. Звучит диковато, конечно.

Мне до сих пор сложно представить, что у меня есть собственные верующие. Что вот где-то существуют десятки, а то и сотни людей, которые верят в меня и даже время от времени на меня молятся.

Правда, происходит это, как правило, в самые неприятные в их жизни времена. Когда в жизни все хорошо, о кровавом возмездии думать не принято.

Первое время после вот этого вот всего я часто думал, что же я делал не так и почему в итоге Система сделала меня таким, как сейчас. В конце концов, у меня нет обостренного чувства справедливости, я — обычный человек и вполне могу пройти мимо какой-нибудь мелочи. У меня нет особой тяги к насилию, и то, что оно сопровождает меня на протяжении всей моей игровой карьеры… Ну, так получилось.

У меня были враги, и я, как и всякий нормальный человек, старался сделать так, чтобы их не было. Вышло, как вышло.

Но я ведь их специально не искал. Я не делал ничего такого, чтобы у меня появились враги, они почему-то сами себя таковыми назначали.

Скажем, тот эльфийский принц, из-за которого началась наша вендетта с Домом Красных Ветвей… Ну, я сбросил его с крыши, да.