|
Мы обернулись… Все как и в прошлый раз. Только что никто не просит соблюдать осторожность, выходя из последней двери последнего вагона, а в остальном — очень похоже. Конечная станция, прибыли… Пейзаж не изменился ни на йоту. Все как в Петербурге — серое небо, грязные облака, бесплодная земля и непонятное ощущение всеподавляющей тоски. К одинокой горе впереди шли молча. Впереди Вероника с помелом на изготовку, следом мы с Луной, замыкающими Лия с Жаном. Похоже, они так и не успели позавтракать, потому что белобрысая грызла яблоко, а мужа подкармливала семечками. — Что они хотят сделать с твоим сыном? — Видимо, попытаются воспитать из него очередного злодея. Сволочи… — Не надо. — Пальцы наемницы мягко сжали мою ладонь. — Я тогда… напрасно ушла. Мне показалось, будто между тобой и королевой что то есть. А потом, когда во всеуслышанье объявили о вознесении лорда Скиминока живым на небо рукой богини Катариады… Я сначала не поверила, но оказалось, что свидетелями были многие. Твои друзья всем рассказывали о чуде, виденном собственными глазами. Тогда я ушла в монастырь. — Куда? — В женский монастырь Святой Елены. — Господи помилуй, так ты теперь не наемный убийца, а так называемая Христова невеста? — Уже нет! — рассмеялась она. — Я ведь сбежала. Перелезла через стену и пошла по твоему следу, как собачонка, едва только услышала о том, что ландграф вернулся. Мы разминулись на несколько часов в той деревеньке, где ты дрался с ведьмой… — В ее глазах неожиданно блеснули слезы. — Что случилось? — забеспокоился я. — Ничего… глупый, тебя могли убить. Если мне в третий раз объявят о твоей смерти, я… поверю! — Милорд, — прервала романтическую мелодраму практикантка, — разрешите доложить — проход свободен, засады нет. Однако в почтовом ящике вас дожидается новый конверт. Если помните, слева у входа в пещеру всегда висит синий почтовый ящик. Кому и для чего он служит, затрудняюсь предположить. Ни одним почтальоном здесь и не пахнет. Но лично до меня корреспонденция всегда доходит. В прошлый раз это был письменный договор об обоюдном прекращении боевых действий между мной и Ризенкампфом. Интересно, что же там на этот раз? В простом белом конверте без всяких подписей и адресов лежал плотный лист бумаги с одним коротким словом «Уходи…». — Как лаконично… — фыркнула Лия. — Кто то кому то написал «уходи», ландграф нашел бумажку, прочел, тут же послушался и ушел? Недалекий тип этот Люцифер… — Достаточно близкий, чтобы мы не теряли бдительности, переоценивая себя, — строго напомнил я. — Предупреждаю всех, там, в Аду, ничего хорошего нас не ждет. Вернуть Лию было несложно, учитывая мои панибратско алкогольные отношения со Смертью. И то Жан схлопотал вилами в плечо, а Веронику поначалу вообще украли. Мы, как Бурбоны, упорно лезем под гильотину. — Странное ощущение… — повела плечами наемница. — Ведь нам наверняка устроена засада. Противник предупрежден, а значит, вооружен. Они знают, где мы, сколько нас, чего хотим и зачем пришли. Почему же мне так… спокойно? — Потому, что милорд с нами! — счастливо выдохнули все остальные. Я покраснел, а Луна продолжала: — Я только волнуюсь — не сделают ли они что нибудь с мальчиком. Спрячут, заколдуют, да мало ли… — Не посмеют! — уверенно отрубил Бульдозер. — Им наверняка известно, что легче уговорить сплясать брейк рассвирепевшего медведя, чем рисковать попасть под хмурый взгляд лорда Скиминока… — Жан, если доживешь до старости, то напиши роман о наших подвигах. У тебя врожденный стиль и тонкое умение польстить в нужной мере. |
