Сколько камер и датчиков прошлось по ним летящим, Даниил не загадывал. До чёрта или чертова туча? Чего гадать? До предела снизил скорость и направил аппарат прямо на неровную крышу.

— Держись, Артём!

— За что?

— За жизнь!

Крыша мало подходила для посадочной полосы. Колёса первыми сломали порцию черепицы, затем врезалось днище аппарата. Оба, и пилот, и пассажир, не будь ремней, спокойно бы вылетели за пределы крыши. Крылья безнадёжно сломались, переломанные в нескольких местах. От удара тряхнуло так, что клацнули зубы. Но всё же остались на крыше.

— Давай, Артём. У нас есть меньше минуты, — отстёгивая ремни, обронил Даня. Он первым выбрался из аппарата и помог парню.

Люк, ведущий на крышу, отворился. Угрожающие голоса, звучащие в основном на английском, донеслись оттуда в тот момент, когда Даня и Артём присели на корточки.

Медведь скинул рюкзак, упёрся хорошо прорезиненными подошвами ботинок и перчатками в крышу, а юноша напротив, разулся, и руки его были свободны.

— Давай, Артём. Она сняла ограничения, — одобряюще прошептал Даня.

Парень кивнул и зажмурился. Генерация электричества получилась непривычно легко, мозг послал импульс спинному мозгу и по позвоночнику побежали прохладные потоки. Достигнув ног и рук, на выходе с поверхности кожи получился синеватый поток.

Разряд пробежался по крыше, оглушил охрану, проник под потолок, достиг проводов, коммуникаций, нашёл пару прорех в изоляции. Замкнув всё электричество в доме, и взорвав компьютерно-телевизионные узлы, побежал по стенам, по этажам, оглушил охрану и суетливую прислугу на третьем, втором, первом этаже, достиг подвала, оглушил людей на улице, прошёлся до лифта, спустился по тросам на двести метров под землю и достиг бункера…

Парень открыл глаза и тяжело дыша, завалился на спину. Сердце трепыхалось всем пугливым зайцам на зависть. Руки и ноги сводило лёгкой судорогой.

— Тысяч… семь… вышло, — растягивая слова, удивлённо выдавил из себя Помидоров. — Я… направленно… получилось.

Даня, торопливо цепляя верёвку за трубу, проверил, хорошо ли сидит ранец. Сидел как литой. Сунув ГШ-18 за пояс, приготовился к спуску. У края крыши обронил:

— Молодчина, Артёмка. Без вольтметра свой уровень знаешь. Пойду, проверю, всё ли ты уничтожил. А ты лежи здесь, в себя приходи. Ребята заберут тебя с вертолёта. Все им уйдём.

— Даня.

— Что?

— Я не ощущаю в пределах километра никакой… работающей электроники. Я…

— Даже всю изоляцию пробил?

— Дожди и солнце Ники всё пропитали парами. Теплица. Но ты говорил…

— Да, я говорил, что вода тебе не угрожает. Мы в небе касались воды, ты и не заметил. Вода тебе вообще не угрожает. Ты поверил в это и победил. Теперь ты полностью контролируешь свой дар. Осталось только приучить тело к новым нагрузкам. — Даня подмигнул и оттолкнулся от края крыши.

Спуск занял несколько секунд. Ноги коснулись земли, привычно включил изменённое состояние сознания тела. Чувства обострились, интуиция повысилась, как зверь стал ощущать окружающее пространство. На улице вся охрана лежала в отключке. Ни души. За километры отсюда к особняку на всех порах мчались два микроавтобуса с десантом скорпионовцев в форме швейцарской полиции. Ближе подходить было опасно до момента, пока Артём не обесточит дом.

Когда приблизился к дверям, неторопливо стал прокачивать ступени.

Мир немного замедлился, время потекло неторопливее. Сфера восприятия разрослась, обхватила дом. Закрыл глаза, чтобы не мешало зрение.

Первый этаж — все люди без сознания.