Покой. Великий покой, и умиротворение снизошли на Василия в этот момент. И не сразу ощутил, как светит в глаза солнце, как гуляют соки по вновь обретённому телу. Только глаза, ЕЁ глаза видел он перед собой и мог поспорить на душу, что Та, Которую видел мгновения назад, существует. Существует для него, как и он для неё. Две половинки Единого Целого. Когда-то разделённые, чтобы постичь жизнь на земле.

Вернулся слух. Неторопливый плеск воды под ухом. Ухо щекочет травинка. По щекам бегут две дорожки слёз. Тихие, бесшумные. Слёзы освобождения.

Покой. И тепло. Сердце догнало разум. Застыли посреди дороги, созерцая облака в небе вместе с ним. Вместе с ним же ощущали тепло в груди.

— Ну, наконец-то. — Послышалось от Токаявы.

Василий перевел на него взгляд. Сил шевелиться, пока не было. Тело не торопилось выходить из неги, продлевая удовольствие.

— Она… — услышал свой сиплый, слабый голос. Но повышать его, значило нарушить какую-то гармонию, рушить достигнутое. Договорил одними губами, — … существует.

Сенсей не смог сдержать улыбки.

— Раскрылся.

* * *

Сёма. Полуявь.

Он стоял напротив. Странный мужик с огненными волосами. Нет, они не пылали огнём, как у демона какого, просто такой цвет рыжего, словно в волосах запутались лучи самого светила. И взгляд пристальный, пронзающий. Несколько нахальный, словно блондин — девка какая на базаре для продажи. Словно раба опытный хозяин покупал. Опытный, тёртый, заглядывающий далеко вперёд. И сильный, мощный. Не крепостью мышц и статного тела закалкой — Сёма пять лет, как перестал соизмерять силу объёмом мышц — а объёмом энергии. Она оплетала, топила в себе. Ощущал себя горошиной на кровати. То ли для царевны, то ли по приколу. Мозг что-то подлое подкидывал в определениях, скованный страхом. Так тело ощущало странного гостя.

А рыжий смотрел. Смотрел, как на товар. Ну, максимум, как на щенка. И словно гадал, получится ли из собачки боец или пёс на привязи у дома — верхняя планка?

— Ты ещё что за рыжий чёрт? — обронил Сёма, устав от этого взгляда.

— Хм, давно меня так не называли. Гавкать научился. А укусить?

Сёма без сомнений показал средний палец. Влезать в личное пространство уже нарушение, а ещё и вредить, когда вредить не позволяет сам хозяин тела — за это мироздание подразумевало ответный выпад. Ещё с самого посещения гиперборейского форпоста где-то глубоко окопалась мысль, что баланса никто не отменял. Скорп пытался открутить пару винтиков, разбалансировать какие-то механизмы, так винтиком прилетело в самый лоб.

— В другой раз. На кой ляд ко мне в мозг залез? Только я собрался наведённый сон посмотреть, подбирая сюжеты, как на тебе — явился…

— Видишь?

— Я уже достаточно взрослый, чтобы осознавать состояние пространства-времени. Канал между сознанием и подсознанием расширить не сложно. И прекрасно понимаю, что тело моё лежит в лесу на крыльце, а ты создал удобное место в тонком мире и затащил меня сюда, чтобы пообщаться тет-а-тет. Только без спроса. Так что не диктуй условий.

— Смотри-ка, и зубы выросли, — обронил что-то своё, непонятное рыжий. То ли действительно сравнивал со щенком, то ли свои тараканы в голове.

— Назовись или я просыпаюсь, — отрезал Сёма.

— Ты и так просыпаешься… Быстрее, чем я думал. Причём вне созданного эгрегора. Я бы даже сказал, что начинаешь формировать свой.

— Имя!

Рыжий усмехнулся. И без того зыбкий, нечёткий мир, стал растворяться.

— Миромир, — услышал Сёма перед тем, как открыть глаза.