— Белые лисы здесь не редкость, как утверждают миссис Касл и книга Деруэнта. А в этом деле о присутствии лисы позаботились особо. До отъезда из Лондона я справился у господ Сэмпса и Брауна, меховщиков с Кемптон-стрит, торгующих такими диковинками. Они сообщили, что около месяца назад у них купили живую лисицу-альбиноса.
— Кто купил? — спросил я.
— Мужчина, который, несомненно, действовал по чьему-то наущению. Подозрительный джентльмен, весь закутанный, неизвестно кто и откуда. — Холмс в упор посмотрел на мисс Кастон. — Видимо, до конца тетин архив вы так и не изучили, иначе знали бы, что в доме есть три потайных коридора. Они неширокие, с низкими потолками, но вполне проходимы. Во время политических и религиозных волнений там прятались.
— Мистер Холмс, я уже говорила, что в документы и письма особо не вчитывалась. Хотите сказать, кто-то прячется… в моем собственном доме?
— Белая лиса наверняка здесь поселилась, а приманивают ее мясом, которое крадут из кладовой.
— И чего добивается злоумышленник? Чтобы я испугалась и уехала?
— По-моему, не только, — лаконично ответил Холмс.
— То есть за всем этим стоит человек?
— Такой вывод напрашивается сам собой, не правда ли?
Мисс Кастон медленно подошла к камину и застыла, как прекрасная статуя, глядя на щит с гербом.
— Получается, вокруг меня враги? — наконец спросила она.
— Мисс Кастон, мы с вами, — постарался утешить я.
— Что мне делать?
— Хорошенько все обдумать, — посоветовал Холмс. — Обратиться к глубинам своего разума, вдруг там найдется ответ.
— Я именно так и поступлю, — сказала Холмсу Элеонор. Сама гордость, просить о помощи она больше не собиралась. — Мистер Холмс, вы хотите меня спасти?
Холмс даже в лице не изменился, только глаза в свете лампы стали совсем черными.
— Постараюсь спасти тех, кто этого достоин. Однако не переоценивайте мои возможности, мисс Кастон. Ошибки мне не чужды.
Мисс Кастон отвернулась так резко, словно ей дали пощечину.
— Но вы — величайший из ныне живущих сыщиков. — Не пожелав нам спокойной ночи, Элеонор подобрала юбки и покинула столовую. Холмс подошел к камину и бросил сигару в огонь.
— Ватсон, револьвер при вас?
— Конечно!
— Вот и славно.
— Завтра сочельник, — напомнил я. — По легенде, бич Кастонов действует последний день.
— Хм. — Холмс легонько стукнул по стене — звук получился гулкий. — Один из коридоров прямо за этой стеной, а ведет, скорее всего, на чердак. Два других я пока не нашел: планы очень старые, разобраться непросто. Совсем как штемпель на письме, которое прислали мисс Кастон. Между прочим, Ватсон, вы обратили внимание, что само письмо не пострадало, хотя конверт очень кстати намок и штемпель размазался?
Я тоже бросил окурок в камин.
— В любом пламени есть что-то дьявольское, правда, Ватсон? Неужели дьявол на стороне местного злодея?
— Холмс, у вас подавленный вид. А с мисс Кастон вы говорили тоном проигравшего.
— Неужели, старина? Проигрывать тоже иногда полезно. Говорю же, ошибки мне не чужды.
Холмс вышел из столовой, оставив меня в полном недоумении. Вскоре и я удалился в свою уютную спальню, заснул беспокойным сном, а на заре проснулся, сбитый с толку и встревоженный.
Сейчас понимаю, что Холмс утаивал от меня некоторые части головоломки. Что ж, не в первый раз и, думаю, не в последний. Как ни обидно, я не сомневаюсь, у Холмса есть на то основания, причем веские. |