|
Екатерина все больше и больше углубляется в чтение, памфлет все больше и больше забавляет ее. Екатерина (очень довольная каким-то пассажем, переворачивает страницу). Ausgezeichnet! [Отлично! Превосходно! (нем.)] Эдстейстон. Хм-хм! Молчание. Екатерина продолжает читать. Екатерина. Wie komisch. [Как забавно (нем.)] Эдстейстон. Гм-гм! Гм-гм! Молчание. Екатерина (сама себе, восхищенно). Какой удивительный писатель - господин Вольтер! Как ясно он вскрывает безрассудство этого безумного плана - добывать весь государственный доход путем поземельного налога! Как он уничтожает его своей иронией! Как он умеет одновременно убедить и рассмешить! Не сомневаешься, что его остроумие и проницательность в экономических вопросах убили это предложение раз и навсегда в глазах образованных людей. Эдстейстон. Ради всего святого, мадам, неужели вы намерены держать меня здесь связанным, пока вы обсуждаете богохульства этого гнусного еретика? Ай! Она снова пускает в ход носок туфли. Ай! Ой! Ай! Екатерина (невозмутимо). Вы хотели сказать, что господин Вольтер - самый большой филантроп и самый великий философ, не говоря уж о том, что он самый остроумный человек в Европе? Я правильно вас поняла? Эдстейстон. Разумеется нет. Я хочу сказать, что его книги следует сжечь на лобном месте. Она щекочет его. Ай! Ой, не надо. Я потеряю сознание. Ай... не могу больше... Екатерина. Вы изменили свое мнение о господине Вольтере? Эдстейстон. Как я могу изменить о нем свое мнение, когда я член англиканской церкви. Она щекочет его. Ай! Ой! О боже, он все что хотите. Филантроп, философ, красавец, ему надо поставить памятник, черт его подери! Она щекочет его. Ай! А-а-ай! Нет, нет. Бог его благослови!.. Боже, храни его; сильный и славный, здравствуй на радость нам, здравствуй на страх врагам... Пусть вечная слава осенит его чело! Пусть его имя занесут на скрижали истории. |
