|
Через несколько дней - его как раз не было дома - приятель приходит и просит вернуть костюм. "Вот как, это ваш костюм? - говорю я. - Первый раз слышу". Но костюм все-таки отдала, а потом бросилась на постель и ревмя ревела до самой ночи. - Ей правда нужно уйти от него, - снова зашептала мне Кэтрин. - Одиннадцать лет они так и живут над этим гаражом. А у нее даже ни одного дружка не было до Тома. Бутылка виски - уже вторая за этот вечер - переходила из рук в руки; только Кэтрин не проявляла к ней интереса, уверяя, что ей "и так весело". Том вызвал швейцара и послал его за какими-то знаменитыми сандвичами, которые могли заменить целый ужин. Я то и дело порывался уйти; мягкие сумерки манили меня, и хотелось прогуляться пешком до парка, но всякий раз я оказывался втянутым в очередной оголтелый спор, точно веревками привязывавший меня к креслу. А быть может, в это самое время какой-нибудь случайный прохожий смотрел с темнеющей улицы в вышину, на наши освещенные окна, и думал о том, какие человеческие тайны прячутся за их желтыми квадратами. И мне казалось, что я вижу этого прохожего, его поднятую голову, задумчивое лицо. Я был здесь, но я был и там тоже, завороженный и в то же время испуганный бесконечным разнообразием жизни. Миртл поставила себе кресло рядом со мной, и вместе с теплым дыханием на меня вдруг полился рассказ о ее первой встрече с Томом. - Мы сидели в вагоне друг против друга, на боковых местах у выхода, которые всегда занимают в последнюю очередь. Я ехала в Нью-Йорк к сестре и должна была у нее ночевать. Том был во фраке, в лаковых туфлях, я просто глаз не могла от него отвести, но как только встречусь с ним взглядом, сейчас же делаю вид, будто рассматриваю рекламный плакат у него над головой. Когда стали выходить из вагона, он очутился рядом со мной и так прижался крахмальной грудью к моему плечу, что я пригрозила позвать полицейского, да он мне, конечно, не поверил. Я была сама не своя, - когда он меня подсаживал в машину, я даже не очень-то разбирала, такси это или вагон метро. А в голове одна мысль: "Живешь ведь только раз, только раз". Она оглянулась на миссис Мак-Ки, и вся комната зазвенела ее деланным смехом. - Ах, моя милая, - воскликнула она. - Я вам подарю это платье, когда совсем перестану его носить. Завтра я куплю себе новое. Нужно мне составить список всех дел, которые я должна сделать завтра. Массаж, потом парикмахер, потом еще надо купить ошейник для собачки, и такую маленькую пепельницу с пружинкой, они мне ужасно нравятся, и венок с черным шелковым бантом мамочке на могилку, из таких цветов, что все лето не вянут. Непременно нужно все это записать, чтобы я ничего не забыла. Было девять часов - но почти сейчас же я снова посмотрел на часы, и оказалось, что уже десять. Мистер Мак-Ки спал в кресле, раздвинув колени и положив на них сжатые кулаки, точно важный деятель, позирующий перед объективом. Я достал носовой платок и стер с его щеки засохшую мыльную пену, которая мне весь вечер не давала покоя. Щенок сидел на столе, моргал слепыми глазами в табачном дыму и время от времени принимался тихон Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
