|
Таким образом, в табели о рангах я поднялся сразу на две ступени и официально стал «высокоблагородием». Сергей Васильевич (Зубатов) был повышен на одну ступень с надворного советника до полковника СИБ, что тоже означало признание его заслуг со стороны царя. Правда, этот успех ничуть не примирил его с Плеве, который по-прежнему смотрел волком на своего бывшего подчиненного, несмотря даже на выволочку, полученную за это непосредственно от государя-императора. Вячеслав Константинович был сильно обижен за то, что по нашей наводке его громоздкое и неуклюжее суперминистерство подверглось значительной вивисекции, которая должна будет облегчить ему выполнение основной функции по поддержанию общественного порядка и борьбе с уголовной преступностью. Уголовный розыск – это их все.
Для этого из ведения МВД была изъята вся политическая деятельность, включая разрешение и запрещение газет, журналов, политических партий, профсоюзных и общественных объединений. В тоже время мы, то есть Имперская безопасность, тоже не стали брать на себя обузу заниматься этим мартышкиным трудом. Наше дело – бандиты (то есть ОПГ), террористы и те деятели от политики, что мечтают изменить государственный строй насильственным путем. Пусть по формально определенным правилам разрешает Минюст, а запрещает (причем раз и навсегда), лично государь-император. Мы только можем выдать заключение, обосновывающее вредоносность или безвредность той или иной организации; а тот запретительный зуд, которым обычно страдают люди вроде Плеве, штука опасная и может привести к весьма неприятным последствиям. Но это теперь уже не наше дело. В настоящий момент наша главная с Сергеем Васильевичем задача – извести под корень эсеровскую боевку. Вот уж где никакие меры не будут излишними. Это, конечно, не такие террористы, какими в нашем будущем были Басаев, Хаттаб и прочие, но разница между ними не столь значительна, как кажется. И те, и другие мечтали террористическими методами обрушить российское государство и вызвать хаос, в котором должны погибнуть миллионы. Вся разница между ними на самом деле в том, что террористам начала двадцать первого века было уже почти нереально добраться хоть до каких-нибудь важных политических и государственных деятелей. Большевики, которые были знакомы с террором не понаслышке (хоть сами его и не практиковали), уже на первом этапе существования советской власти поставили дело охраны своих вождей на такую недосягаемую высоту, что ловить там террористам было нечего. И, как говорится, мастерство не пропьешь. Демократия демократией, а «девятка» по-прежнему бдит. Вот и пришлось борцам за бандитское вольное счастье разворачивать террор против обычного мирного населения, лишая, таким образом, себя его поддержки. Но здесь и сейчас, в начале века, все совсем не так. Отношение к террористам в так называемом «обществе» – терпимо-либеральное, как к забавным экзотическим зверькам, а на нижних этажах социальной пирамиды, где люди жаждут конкретно понимаемой справедливости, они получают полное понимание и поддержку. С террористами и революционерами якшаются элитные рафинированные либералы (вроде Гиппиус и Мережковского) и представители крупного бизнеса вроде Саввы Мамонтова. Всем этим людям кажется, что стоит снести проклятый царский рэжим – и настанет им всеобщее счастье. Ага, ща-з-з-з! Настанет, как же – но только не счастье, а такая хрень, которую мы в нашей истории проходили с восемнадцатого по двадцатый год. Другие, не столь наивные, вроде иностранной агентуры и доморощенных чиновников-интриганов, просто используют террористов в своих интересах. Первых понять можно. Им же в этой стране потом не жить, и их единственное желание в том, чтобы она горела синим пламенем с четырех концов. Но совершенно непонятно, о чем думают чиновники и самые элитные аристократы, играющие со спичками возле бочки с порохом. Сегодня они «заказывают» террористам своих конкурентов, а завтра «заказывать» будут уже их. |
