Выслушав сомнения Савинкова по поводу осуществимости дела и честности заказчиков-нанимателей, его визави вздохнул и медленно, почти по слогам, ответил:

– Или ви думать, что за такой большой сумма вам предложить какой-нибудь простой и маленький работа? Как бы не так. Как у вас говорят, хотеть кататься, хотеть и саночка возить. Сразу должен сказать, чтобы ви не обращаться за помощь к господин Азеф. У нас есть сведения, что он давно работать на ваш департамент полиция. Он очень способный человек и там его использовать в свой интрига, убивать тот русский чиновник, который мешать его хозяин. Но русский царь – однозначно нет, там на такое никогда не идти. Поэтому стоит господин Азеф узнать о вашем деле, и полиция вас сразу поймать. Ви говорить ему, что будешь убивать господин Плеве, на который он иметь свежий заказ, а сам убивать русский царь. Если ви меня не послушаться, то в тюрьма пенять сам на себя. Как у вас говорить – если пьяный, это на время, если дурак, то это навсегда.

С этими словами странный собеседник Савинкова отодвинул от себя лишь чуть пригубленный стакан с пивом, после чего встал и, надевая котелок, произнес:

– Моя надеяться, что тебе будет удача и мы больше никогда не увидеться. Бонжорно бамбино! Пока-пока, крошка.

Англичанин ушел, а Савинков продолжал сидеть за своим столиком, будто ударенный по голове пустым пыльным мешком. Во-первых – его ошарашивало известие о предательстве Азефа. Собеседник сообщал об этом как о достоверно известном факте, который бесполезно оспаривать, а требуется принимать к сведению. Во-вторых – впервые в жизни с ним разговаривали как с какой-то продажной девкой, кокоткой, которая за деньги согласна исполнять «номера» с кем угодно и в какой угодно позе. А ведь он, Савинков, считал себя одновременно свободным художником и генералом от революции, а тут с ним обращались, как с последней дрянью; и последние слова англичанина, заключавшие в себе максимально возможную дозу оскорбительного пренебрежения, это подтверждали. «Но, Бог Мой! – подумал он, – миллион франков и всемирная слава революционного героя, уничтожившего величайшего из тиранов – не достойная ли эта плата за все мыслимые и немыслимые оскорбления? Тем более того, что наговорил этот нахал, не слышал больше никто, а оскорбления, сказанные с глазу на глаз, можно и перетерпеть. Ради великой цели возможно все, а сейчас он близок к ней как никогда. Нет, уж если вино налито, надо его пить.

Расплатившись с гарсоном, Савинков натянул на голову кепку велосипедиста и вышел из ресторана. Сперва нужно было зайти в банк, уточнить, не дурит ли ему голову этот странный мистер Доу, а потом уже можно будет планировать операцию. Если все взаправду, то и Николашка тоже уже обречен, ведь его дело попало в руки к лучшему во все времена убийце кровавых тиранов.

7 мая 1904 года, утро. Санкт-Петербург, Николаевский вокзал

Коммерческий директор АОЗТ «Белый Медведь» д.т.н. Лисовая Алла Викторовна

Перед поездкой мне пришлось морально подготовить себя к тому, что в пути до Санкт-Петербурга мы будем находиться целых полтора месяца, поскольку Кругобайкальская дорога еще не достроена. Подумать только – целых полтора месяца дороги! Ну, может, плюс-минус неделя. Это ж ужас просто… Столько времени трястись в вагоне… А еще оставалось смириться с мыслью, что путешествие будет проходить в три этапа – сначала мы доедем до Байкала, там обогнем это озеро на бричках, и после этого снова сядем на поезд, теперь уже до самой столицы Российской империи…

Естественно, я предполагала, что наша поездка будет скучной, и уже заранее размышляла над тем, чем я займу себя в дороге.